Трейлер Nº2

Трейлер

Каннский кинофестиваль, 2007 год
Победитель: Приз жюри
Номинации: Золотая пальмовая ветвь

Меннониты, в общине которых происходит действие фильма, поселились в северной Мексике в конце позапрошлого века, но поскольку их религия запрещает браки с иноверцами, им удалось сохранить этническую чистоту и абсолютную культурную обособленность. Герой картины образцовый муж и отец многодетной семьи, влюбляется в хозяйку кафе Марианну. На плечи набожного Йохана сваливается непосильный груз моральной дилеммы. Любовь к Марианне становится полем битвы божественного и дьявольского.

«Покой сильнее любви»

Карлос Рейгадас пришёл в кино, бросив перспективу карьеры юриста. Вдохновляясь творчеством Карла Теодора Дрейера и особенно Андрея Тарковского, в начале двухтысячных он снимает свой первый игровой фильм- «Япония», получивший в Каннах приз за лучший дебют. Его последующие полнометражные работы, коих на данный момент уже две, будут далее «соревноваться» в основном конкурсе Канн, а этот фильм, так и вовсе получит «Приз жюри».

Картина начинается потрясающей по красоте сценой восхода солнца, сложный внутрикадровый монтаж создал полную иллюзию присутствия при «Сотворении нового дня»(а может мира ?). Далее следует эпизод семейного завтрака, после которого глава семьи(и одновременно главный герой картины), остановит висящие на стене часы. Всё,- после этого, действие ленты словно замирает, она будет медленно двигаться к «катарсису финала», с каждой новой минутой становясь всё более протяжной.

Длинные статичные планы, а-ля Андрей Арсеньевич, фиксируют «сердечную» драму героя, его сомнения и желания разорваться между женой и любовницей. Кружащая вокруг персонажей камера, словно призма преломляющая солнечные лучи, единственный «живой» объект из движимых предметов в кадре, так как люди здесь абсолютно безэмоциональны. Это можно сказать апокрифическая история о Адаме, Еве и Лилит, современную трактовку которой, переполняет главное действующее «лицо» ленты- Незримость бытия.

Рейгадас словно художник-регионалист, транслирует реальность, как она есть: натурные красоты штата Чиуауа заселённые общиной меннонитов, альбиносов с вытянутыми лицами, будто бы сошедших с полотен живописца Гранта Вуда. Визуально фильм совершенен, но это совершенство созданное Богом, но не постановкой режиссёра, который просто фиксирует прелесть природы вокруг себя.

В большей степени авторский стиль мексиканца, похож на североевропейских мастеров экрана, но намеренность реализма, приближённая к документалистике, всё же выдаёт в нём латиноамериканца.

Идеальное ли это кино о Чуде? Трудно сказать. Режиссёр, по моему, решил запечатлеть застывшее время, тогда символичен его герой, остановивший в прологе маятник настенных часов. А может это фильм о незримости присутствия Бога, по «чайной ложке» являющего Себя редким «наивно-первозданным» индивидам... Круг замкнётся в финале картины, когда отец героя снова запустит «механизм боя», а кадры заката придадут этому неспешному полотну форму законченности...

7 из 10

billfay

Рассветы и закаты

В «Безмолвном свете», конечно, больше всего раздражает уж совсем невероятная манера героев говорить - члены семьи обращаются друг к другу на «Вы» и каждый раз употребляют имя собеседника. То есть натурально сидишь и с ужасом слушаешь, как «непринужденно» болтают супруги:

- В этом году только двое были у дантиста, Йохан.
- Правда, Эстер?
- Да. Правда, Йохан.
- Тогда я возьму их с собой, Эстер.

То ли это такая особенность диалекта меннонитов (даже не спрашивайте про них) северной Мексики, то ли просто режиссер лажает с диалогами, когда речь заходит о высоком искусстве. Притом, что в остальном у Рейгадаса всё так чинно, благородно, высокохудожественно: пятиминутный план восхода (восхитительной красоты, к слову), неожиданная смена времен года, длинные планы, безупречный ритм, авторский стиль и т. п. Все смешано, кино как медитация.

Мексиканца Карлоса Рейгадаса, как и нашего Звягинцева впрочем, часто записывают в категорию перспективных режиссеров из так называемых «последователей Тарковского». Но почему, демонстрируя в своих фильмах и замедленный темп, и высокоизобразительную манеру, они так и не поднялись выше? А проблема в том, что они не имеют ни малейшего представления о тех вещах, которые сами же и экранизируют. Как сказал, не помню кто: «приличный человек может сходить в народ, покосить с мужиками сена, хлебнуть кваску, но сравняться с ними - никогда». И вот когда Звягинцев снимает крестьян, а Рейгадас пристально вглядываются в морщинистые лица старообрядцев - это выглядит на экране именно как «сходить хлебнуть кваску». Притом, что поиск некой духовности занимает и того, и другого. Но если Звягинцев в итоге упирается в пошлые метафоры, то Рейгадас находит Бога на небесах.

Небо в «Безмолвном свете» - это что-то отдельное. Это - как ночной Лос-Анджелес в «Соучастнике» или тонущий корабль в «Титанике». Некий второстепенный персонаж, без которого не было бы фильма. В целом, Stellet licht - очень камерный фильм, диалоги из пару слов, масса сцен в помещении, а пейзаж используется исключительно как затянувшаяся монтажная склейка. Рейгадас на протяжении всего фильма раскрашивает небеса, эмоционально насыщая каждую сцену и добавляя эффект божественного присутствия. Возможно, свет, дождь, длинный план - это чересчур в лоб. Но с другой стороны: такой метод очень ярко говорит о нем как о художнике. В его картинах есть элемент богоискательства и своя искренность. А вот жульничества как раз в них нет. И именно это больше всего подкупает.

Kabal