Трейлер Nº2

Трейлер

Удивительно, что только не придумывают сценаристы, чтобы возродить погибшего персонажа, ради продолжения популярного фильма! На 100% уничтоженный в первой части маньяк Чарльз Ли Рэй, в облике пластиковой куклы, возвращается к жизни благодаря тому, что в единственной уцелевшей части игрушки - ГЛАЗУ, сохранилась его дьявольская душа. И кукла Чаки вновь начинает охоту на героя первой части - мальчика Энди, чтобы завладеть его телом!

Постановкой сиквела занялся Джон Лафия, второй сценарист оригинальной картины. В плане режиссуры Лафия, что называется, «не изобретает велосипед», а старается четко соответствовать духу и стилю первой части. И надо сказать, у него это получается. По саспенсу и увлекательности продолжение почти не уступает началу, разве что в плане оригинальности история уже ничего не может предложить зрителю. Источник зла очевиден, сценарная схема похожа (вновь мальчику Энди никто не верит и ему приходится самостоятельно бороться со своим Самым Страшным Кошмаром). Но Джон Лафия осознает вторичность своего творения и немного смещает акцент от чистого фильма ужасов в сторону «черной комедии». Но лента не превращается в откровенный стеб и по-прежнему является жутковатым слэшером. Более того, во второй части усложненные спецэффекты, выражающиеся, в первую очередь, в куда более разнообразной и устрашающей мимики куклы Чаки. Теперь это кровожадная тварь еще сильнее напоминает человека, и ее перекошенная гневом рожа надолго остается в памяти! Как и в первой части нас ждет ударный финал, гораздо более масштабный по декорациям и визуальному ряду, но не ставящий окончательной точки в истории. Удовлетворенные кассовыми сборами, буквально через год, продюсеры выпустили третью часть картины.

7 из 10

Max Cady

Мой персональный враг

При том, что мои родители всегда были самыми любящими предками в мире, в некоторых областях они отличались излишней демократичностью. Само собой, когда я была шпеней в розовых лакированных туфлях и с бантами на макушке, мне строго-настрого запрещалось переходить улицу в неположенных местах, разговаривать с незнакомцами и играть на стройках и рельсах, - то есть, в отношении враждебной внешней среды предпринимались все нужные меры, - но в плане времяпровождения любимого чада в родных стенах отношение их грешило неким попустительством. А именно, никто из них не видел опасностей для маленькой девочки в книгах, которые она читала, и фильмах, которые она смотрела. Возможно, тут решающую роль играла атмосфера черного юмора, которая всегда царила в нашей семье. Само собой, я благодарю небо за то, что мои родители такие приколисты, но именно им при этом я обязана сильнейшей душевной травмой, полученной в семилетнем возрасте.

Тут нельзя обойти вниманием еще и тот факт, что детство мое пришлось на начало девяностых, и протекало оно в Риге, которая уже тогда многократно опережала Россию в плане обуржуивания. Жили мы в центре латвийской столицы в окружении кинотеатров и видеопрокатов, так что вся американская кинопродукция была сверхдоступна, а кино мы любили и всегда смотрели вместе, независимо от жанра. Так что, будучи первоклашкой, я уже успела узнать все части «Кошмара на улице Вязов», «Восставших из Ада», «Муху», «Лепрекона» и т. п., при этом давались они мне на редкость легко, так как извечно сопровождались ехидными комментариями папы и мамы. Так продолжалось до того знакового вечера, когда в мой внутренний мир с ножом в руках ворвался рыжий мальчик-кукла по имени Чаки.

У каждого ребенка, да и человека в принципе есть ахиллесова пята. Он может совершенно искренне доказывать своему окружению, что его не пугают самые кровопролитные фильмы ужасов - и это будет правдой! - до тех пор, пока не наткнется на одну-единственную тему, перед которой окажется безоружным. Для меня этой темой оказались куклы. Моя детская комната с момента рождения была переполнена игрушками, среди которых всегда доминировали человекоподобные. Опять же замечу, что поскольку я жила в Латвии, куклы мои отличались от российских: уже тогда там продавались весьма реалистичные резиновые мальчики и девочки в рост трехгодовалого ребенка, которые при определенном освещении и тишине могли показаться весьма зловещими. Так вот, таких кукол у меня была добрая двадцатка, не меньше. Мама моя, от любви своей регулярно пополнявшая эту коллекцию, не видела в этом никакого вреда. Кроме того, на ночь мне систематически ставились весьма недружелюбные пластинки вроде «Карлика Носа», которые при полном погружении в сюжет могли показаться тревожными даже взрослым.

В тот вечер у нас были гости. Небольшая компания родительских друзей сидела за столом, шутила и болтала. Фоном при этом служил какой-то фильм, шедший по коммерческому каналу. Он-то и привлек мое внимание. Усевшись перед телеком почти вплотную, я начала с упоением вникать в сюжет. Первый кадр я не забуду никогда - полутемная детская, испуганный темноволосый мальчик лежит на кровати, а над ним нависает ужасная говорящая кукла. Помнится, тетя Саша шепнула моей маме: «Это страшный фильм. Анютик не испугается?». Мама улыбнулась: «У Анютика железные нервы». А я тем временем досматривала «Детские игры 2». Слыша за спиной смех родителей, я не испытывала страха. Он пришел позже.

За гостями хлопнула входная дверь, папа отправился их провожать, и в тишине квартиры мы с мамой остались вдвоем. Время было позднее, мне предстояло отправляться наводить вечерний марафет, и я с внезапно сжавшимся сердцем начала поглядывать в темноту коридора, в самом конце которого находилась дверь в ванную. Не желая признаваться в своих страхах, я судорожно сглотнула и сделала первый робкий шажок в темноту. И тут из-за моей спины донесся тихий, сладкий и нежный мамин голос: «Тебя там кто-то ждет». Черный юмор, ха! Я закричала и кинулась к ней обниматься. Мама была в шоке, поскольку я прежде никогда ничего не боялась - мне даже не был присущ распространенный детский страх темноты. А поскольку боимся мы не темноты, а того, что в этой темноты скрывается, с того вечера скрываться для меня в темноте стала именно жестокая кукла-убийца.

И все равно, стыдясь своей слабости, я скрывала ее от родителей, а точнее - делала все, чтоб доказать ее отсутствие! Через неделю мы уже вместе смотрели первую и третью части «Детских игр», гордоновские «Dolls», ни одну из жутких кукол я не позволила убрать из своей комнаты, а в довершении буквально потребовала у отца купить мне книжку «Дьявольские куклы мадам Мэндилипп»! И это при том, что в свете настольной лампы моя детская выглядела как съемочная площадка к фильму ужасов на данную тематику - со всех сторон на меня пялились и провожали выпученными блестящими глазами огромные резиновые дети, парочка которых сидела на полке над самой кроватью, готовая кинуться на меня, как только я лягу спать! Однажды одна из них упала на меня во сне. Я проснулась от удара, а когда открыла глаза, взгляд мой встретился с жуткими глазищами лежавшей на мне куклы. Я закричала и принялась ожесточенно с ней сражаться, швыряя об стены и пиная ногами. Тут мои родители, наконец, доперли, что ребенку требуется помощь. Все обошлось без детских психиатров, но мои контакты с игрушками любого роды были жестко ограничены. До сих пор моя мама знает, какой дискомфорт мне причиняет эта тема.

Поэтому, когда я недавно попросила ее посмотреть со мной «Мертвую тишину» и «Злого Пиноккио», она однозначно заявила: «Тебе не нужно доказывать, что ты избавилась от этой фобии, у каждого есть своей персональный враг. Я, например, не люблю мистику на религиозны темы, когда самые жуткие моменты сопровождаются оглушительным аккомпанементом церковного хора. Это не стыдно! Ты боишься кукол, так не смотри эти фильмы». Но я смотрю их, я борюсь со своим врагом, который однажды вошел в мою жизнь самым страшным кукольным персонажем моего детства - рыжим мальчиком-куклой по имени Чаки.

Для меня это - особенный фильм, который не породил бы во мне такого суеверного ужаса, не будь он действительно качественно снят. Уверенной рукой я отправляю в урну все продолжения «Детских игр», кроме оригинальной первой и второй частей, но эти две даже по прошествии почти двадцати лет готова назвать эталонами жанра.

Ava