Трейлер Nº2

Трейлер (русский язык)

• Съемки фильма начались в декабре 1992 г. В мае 1993-го следовал монтаж и написание музыкального сопровождения к фильму. Для этого Лоран Бутонна вернулся в Чехию для записи музыки с филармоническим оркестром в Праге.
• Хью Грант отказался от роли Джорджио Волли.
• Лоран Бутонна мечтал снять фильм ещё в 1982 году. Работа над картиной в итоге началась лишь в 1992 году в Словакии.
• Декорации для «Джорджино» создал Пьер Гюффруа, который работал с самим Жаном Кокто.
• При подготовке к съемках, Милен Фармен долгое время наблюдала за поведением душевнобольных.
• Потребовалось около одного года, чтобы сделать окончательный монтаж. На руках у монтажеров было более 10 часов фильма. Версия, которую Лоран хотел выпустить, длится 4 часа (с большим количеством сцен с Милен). Но AMLF, дистрибьютор, попросили его урезать еще один час, чтобы выпустить фильм в продажу.

Альтернативное описание: Джорджио Воли молодой врач, в 1918 году он возвращается с фронта и отправляется в детский приют, где когда - то работал. Во время войны приют эвакуируют, и он стал размещаться в затерянной среди гор деревушке, которую окружают мрачные леса и непролазные болота. Добравшись, наконец, до места, доктор обнаруживает, что все дети в приюте погибли. В случившемся обвиняют странную рыжеволосую девушку по имени Катрин. Озлобленные и безудержные в своей жестокости местные жители называют ее ответственной за смерть детей. © Fast-Torrent.ru

Альтернативное описание 2: 1918 год. Молодой доктор Джорджо Волли, отвоевавший свое на фронте, отправляется в детский приют, где когда-то работал. Приют во время войны был эвакуирован в затерянную в горах деревушку, окруженную мрачными лесами и непроходимыми болотами. Добравшись туда, Джорджо узнает, что все дети погибли, а местные жители, озлобленные и безудержные в своей жестокости, винят в их смерти странную рыжеволосую Катрин...

«А что если птицы поют от боли?»

Хрустальный звон сотни карамельных палочек, разноцветных, завёрнутых в прозрачную обёртку, словно колокольчики, словно бьющееся стекло, - сколько музыки в этих звуках! Они падают на ступеньки, вниз, вниз, вниз. Единственные яркие пятна в этом тоскливом царстве боли и страха. Ах, да, были ещё волосы, рыжие волосы, огненно-рыжие! Всё остальное в этом фильме, вся цветовая гамма его, словно специально подобрана под бесстыже-чудесные пряди её волос. Все оттенки коричневато-оранжевого, ржавого, рыжего. В них болезнь и тепло, несмотря на то, что за окном зима и всё время идёт снег.

Холодно. Холод ощущается почти физически. Зачем так издеваться над бедным Джорджино? Верните ему шляпу, отдайте пальто. Вот он стоит в ледяной воде по колено, вот он ныряет целиком. Почему он не умирает? Рыжеволосая бестия согреет его? Или прогонит? Она всего лишь дитя, непоследовательное в своих поступках, не отдающее отчета своим словам. Разве можно её в чём-то винить?

Это маленькое произведение искусства, готическое чудо, в какой-то степени совершенное, безукоризненно выполненное, тонкая ручная работа, единичный продукт, оценить который сможет не каждый. Для этого надо, как минимум, любить камерные фильмы, длящиеся три часа, а как максимум, быть способным оценить красоту увядания. На коробочке с диском было указано, что фильм выполнен в духе картин «Сонная лощина» и «Братья Гримм». Немного странное сравнение, хотя бы из-за года выхода - «Джорджино» был снят намного раньше.

Не побоюсь сказать, что любимые мною Бартон и Гиллиам просто нервно курят в сторонке, ибо мрачная атмосфера истории братьев Гримм и готическая сказка Тима по качеству съёмки, по созданию атмосферы, по красоте и силе эмоционального воздействия, к сожалению, вынуждены уступить. Бесспорно, «Сонная лощина» - красивейшая работа Бартона, эталонная для меня, и вот тут неожиданно её сместил с пьедестала фильм человека, снимавшего для Милен Фармер клипы. За один вечер.

Лоран Бутонна снял «Джорджино» в теперь уже далёком, покрытом пылью и паутиной 1993. Недовольный тем, как картину восприняла публика, он спрятал её, почувствовав, что зритель ещё просто не готов её увидеть. Как хорошее вино, где-то в темноте и в тишине картина набирала силы, готовилась к повторному появлению на свет, и оно произошло в 2007 году. Пришло её время: чёрное в моде, готика в сердце.

Получилось ли триумфальное возвращение - вопрос открытый. Странным образом фильм оказался выброшен на прилавки всех магазинов, цепляя и одновременно отталкивая своей обложкой, на которой изображено нечто историко-романтично-эротичное. Имя Милен должно привлечь внимание, однако фильм не о ней. Она всего лишь необходимая деталь, служащая для создания атмосферы. Это история путешествия Джорджио Волли в мир, где все кажется настолько странным и символичным, что, в конце концов, ты просто смиряешься с этим и пытаешься не замечать даже тот факт, что, кажется, медленно сходишь с ума. «Все мы здесь не в своём уме».

Джефф Дальгрен, сыгравший главную роль, сделал то невозможное, за что я ценю настоящих актёров. Он заставил пройти весь этот путь вместе с ним. И пускай его фильмография состоит всего из одной картины, я уверена, что он может ей гордиться. Сыграл настолько тонко, аккуратно, балансируя на лезвии ножа, так, что на протяжении этих трёх часов я была с ним, всё время, каждую секунду. И мечтала только об одном - чтобы смерть его не произошла на моих глазах.

Милен Фармер. Девушка-загадка. Её клипы - это произведение искусства, особенно те, что снимал для неё Бутонна. Девочка-подросток, угловатая, но прекрасная. Есть в ней что-то мистическое, неземное. Мертвенно-белая кожа, огненно-рыжие волосы, странный взгляд, внезапная полуулыбка, траурный наряд. Эта роль написана специально для неё, под неё, про неё. Трогательная, хрупкая, испуганная, смелая, сильная, беззащитная и прекрасная в своём сумасшествии.

«А что если птицы поют от боли». Эта фраза звучит в фильме дважды и несёт на себе особую смысловую нагрузку. Любовь и боль, красота и боль, любовь и смерть. Как тесно они переплетены и порой одно без другого невозможно. А что, если люди живут из страха? А что, если у всего на этом свете есть своё время? А что, если самые невероятные события на самом деле не более чем плод больного воображения, воспалённого мозга и бурной фантазии - стоит лишь приглядеться к ним повнимательнее. А что, если всё это ложь? Что есть те, кому не ведома природа страха и боли, кто видит природу вещей чуть иначе и страдает от безысходности и невозможности поделиться этим с кем-то ещё. Дети. Все мы дети. Мальчики, не вернувшиеся с войны, девочки с лицами злобных старух.

Сколько эмоций... картина действительно вызывает эмоции, самые разные, заканчивая отвращением, а может даже самым настоящим очищением. Всё настолько продуманно, что приближается к идеалу. Съёмка, картинка, потрясающая музыка и просто звуковое сопровождение, постоянное завывание, шёпот, звон - всё это окутывает зрителя, погружает в атмосферу фильма, держит в напряжении, воздействует на все органы восприятия. Страх, боль, отчаяние и что-то ещё, едва уловимое... Это состояние на грани, во всех смыслах, на всех уровнях.

Ещё одно сокровище в моей копилке. Слишком близко к сердцу, чтобы ставить оценки, рекомендовать кому-то. Его хочется завернуть в старинный пожелтевший кружевной платок или в кусок пурпурного бархата и спрятать далеко-далеко от людских глаз. Вовсе не от жадности, нет. Для того, чтобы сберечь, защитить, сохранить. Как и поступил в своё время Лоран Бутонна. Теперь я его понимаю.

«When Love And Death Embrace»

Macabre

Печальная красота вещей

Есть красота гор, красота замерзшего озера, красота картинная, застывшая и отлитая в монолите вечности. А есть красота мимолетная, утекающая - красота пламени, света свечи, зажженной посреди пустоты небытия, выхватывающего из темноты и холода лица, образы, события, чтобы тут же оставить их окоченеть и погрязнуть в мраке. Именно такой образ использовал в своем пустынном, снежно-зимнем фильме режиссер Лоран Бутонна, ведь если весна - это начало, зарождение жизни, то зима - ее угасание, траурный саван, последняя точка, вечный покой, ледяной коркой сковывающий сердца.

На войне как на войне - люди погибают, волки подъедают трупы и нечего невинного и прекрасного на расстоянии выстрела. Только и в тылу не лучше, хотя до маленькой затерянной в горах деревушки звук выстрелов не доходит. Но неизвестность, страх и белое безмолвие сводит с ума почище бомб. Мир накрыло тьмой и холодом где-то за кадром, еще задолго до начала фильма и теперь он только равнодушно пожирает детей человеческих, шевеля желваками. Земля, скрывшая в прекрасном круговороте снежинок смерти миллионов и ненароком обнажившая гибель единиц. Загнанных лошадей там даже не пристреливают, их забивают ударами кувалды, в покосившейся церкви обезглавленный Христос, а оставшиеся без мужчин, деревенские бабы дичают и сбиваются в свору. Медленно расползаясь, поток зла заполоняет закоулки пустых людских душ и равнодушно топит все невинное и чуждое ему. Переиграть эту силу нельзя, партия должна закончиться поражением белых, можно придумывать комбинации, сделать удачную рокировку, но исход - шах и мат предсказуем, а король обречен уже заранее и остается только наблюдать, как погибают пешки.

Само повествование, водоворот событий крутит главным героем, решая, то ли ему потерять сознание, то ли утонуть в бреду, то ли очнутся, то ли умереть. Это законы замкнутых фигур - четырехугольников, квадратов и клеток. И есть только одна сила в этом черно-белом мире тьмы и снега, которая выбивается за пределы логики 64-х клеточной шахматной доски - девушка-ребенок с огненно-рыжими волосами, которая похожа если не на лето любви, то, по крайней мере, на ее последнюю осень.

Поэтому, сколько бы преступлений не приписала ей людская молва, в чем бы ее не обвиняли, как бы не показывали пальцами, он, хоть и не веря в свои ноги, сбивая дыхание и захлебываясь холодным воздухом, будет идти на этот свет, не зная то ли это свет невинности и красоты, зажженного неизвестно кем и для кого маяка, то ли адское пламя. И нечего не попишешь - все проходит, люди уязвимы, каждый вдох-выдох в легкие отмерян, а сказки о времени, когда приходится собирать камни - это уже даже не драмы, а трагедии.

Люди редко проживают такие истории любви, они живут боясь заглянуть смерти в лицо, а животные, почувствовав предсмертную тоску, отправляются в последний путь, поэтому как проходит самом то деле этот путь по касательной к сердцу, неизвестно, и можно только закрыть глаза и представить. И фильм «Джорджино» очень похож на своеобразное роуд-муви по последнему пути, больше похожее на бег на месте - внутренний инсайт в бред умирающего в горячке сознания, когда стены и потолок надвигаются, а знакомые лица, плавятся и сгорают в свете свечи.

Такое кино мог снять смертельно больной, терзаемый наваждениями засунуть голову в петлю, чтобы прекратить агонию, но снял талантливый французский режиссер, сценарист и композитор Лоранн Бутонна, автор большей части клипов Милен Фармер, где даже при коротком метре видна его сильная режиссура, хотя снимать сны и галлюцинации самое тяжелое и сомнительное занятие, даже если речь идет о нескольких минутах. Смог ли он, так же как и вытягивал короткие дистанции, выдержать трехчасовой марафон, не сбив дыхание? Однозначно - да. Он снял кино, в котором главное не сюжет, не игра актеров, ни саундтрек, хотя все перечисленное там на высоте. Нет, главное там, нечто завораживающее, то, что можно назвать самой сутью кино - мелькание кадров, как листвы на ветру, бешенный и пронзительный аттракцион сильных сцен, которые камнепадом обрушиваются на зрителя, проворачивая зрачок внутрь, заставляя вспомнить Кафку, которой умел оправлять своих читателей во внутреннии путешествия. Сцен, в которых даже к звучанию флейт постоянно примешивается звук погребальных барабанов и эта мелодия проникает куда то в душу, и замечаешь, как уже собственный пульс подстраивается под этот жесткий ритм.

Вот из чего соткана эта паутина фильма, затягивающая в атмосферу отчаяния, безумия, неизбежной всепоглощающей смерти и холода в каждом кадре. Фильм, который глючит, завораживает, замораживает, погружает в себя без остатка, играет со зрителем, потрясая неизбежным ударом под дых в конце... А красота и любовь не спасут мир - они и есть мир, со всем его безумием, волшебством и невозможностью. Мир, плавящийся в пламени свечи и ускользающий сквозь пальцы...

10 из 10

Movie addict