Ёлки-палки, лес густой, жил-был Колька холостой...

Жил мужик со своею сеструхой
У самого синего моря.
Брат чинил людям аппаратуру,
А сеструха точила всё лясы
С почтальоншей одной горемычной,
Кабы выдать её за братишку!
Раз сама на себя подзабила,
Хоть чужое бы счастье устроить...

Кино из серии «по мотивам произведений того-то и того-то». Видение создателями фильма творчества того или иного писателя. В данном случае перед нами попытка стилизации под Василия Макаровича Шукшина, великого актёра и писателя-деревенщика в одном лице.

Я слабо знаком с творчеством Шукшина и к тому же, в силу жизненных обстоятельств, довольно редко пересекаюсь с той категорией, что он описывал. Однако всей душой радуюсь, если мне удаётся хоть немного побыть в такой компании. Я сердцем чую тех, кого воплотил Шукшин и, похоже, кем сам являлся. Для них характерно то самое «присутствие духа»: яркое, но в то же время простое и безыскусное, как и жизнь вокруг них. Всё это обычные русские (или обрусевшие, что ж тут мудрить!) люди, носители старой доброй народной мудрости и привычные к труду.

Один из самых плодотворно работающих как в советскую, так и в «новорусскую» эпоху кинодеятелей, Сергей Никоненко, практически вытащил на себе этот фильм: режиссёр, сценарист и главный актёр в одном лице. Более того, он снял в роли подруги жизни своего героя свою собственную жену, Екатерину Воронину. Однако это не выглядит «памятником имени себя», несмотря на то, что не лишённые горького юмора сцены с памятниками главному герою в фильме как раз есть. Просто, по-видимому, Никоненко сам во многом таков, как герои Шукшина, и чувствуется, что здесь человек находится строго на своём месте, что лучше него никто бы не сделал именно такой фильм и именно тогда. К тому же, кроме него и его жены, здесь задействовано немало звёзд нашего кино: Галина Польских, Леонид Куравлёв, Леонид Ярмольник, Евгений Евстигнеев, Георгий Бурков. А знаменитый ведущий «Очевидного-невероятного» Сергей Капица из династии учёных играет самого себя.

Немножко об этом «тогда». Фильм вышел на излёте советизма, в т. н. Перестройку, причём местами поистине преисполнен этой Перестройки, и это немного напрягает знатоков творчества Шукшина. Василий Макарович так и остался чисто советским человеком: ведь те, кто родился при СССР и умер при нём же, так выходит, и не знали ничего другого, а тут рассказы, написанные в момент, когда Союз казался «вечным и нерушимым», воплощены в реальности системы, уже готовой к «списанию на слом». Ну, что ж, будем считать, что Шукшин, как любой большой писатель, писал про вечные ценности и его произведения не теряют актуальности, приобретая с годами только ещё большую ценность. Всегда у нас были и будут люди из народа, простые мужики и бабы, способные и культурно отдохнуть, и побуянить, и пофилософствовать с точки зрения сермяжной правды, и посудачить о личной жизни всех знакомых и не очень. И всегда нет-нет да встретится какой-нибудь чудик, лезущий в душу каждому встречному-поперечному в надежде обрести-таки единомышленника и повести за собой в своём вычурном «учении» (кажущемся истиной в последней инстанции). Каждый раз ещё и обижающийся, когда от его увещеваний людей буквально тошнит. Если кто полагает, что образ Никоненко здесь - нежизненный, гротескный, а если и реален, то таких людей держат в психушке, крупно ошибается: такие люди живут среди нас, и не стоит рядить их в сумасшедшие, как предупреждал психиатр в фильме. Просто у них такой характер: в них живёт вечно всех поучающий моралист, иногда выходящий из себя из-за бессилия добиться призрачных целей. Я и сам отчасти таков, что греха таить... Даже говорит он ту же фразу, что так люблю я: «Сколько есть, всё моё».

Но всё же нельзя не признать, что это не была бы перестроечная комедия, если бы в ней не было примет того времени. Первые годы после Перестройки я уже помню и свидетельствую: фильм хорошо передаёт свою эпоху. Интересы людей в те годы не могли считаться слишком разносторонними: гаджетов не было, по заграничным пляжам не катались. У нас гонки на мотоциклах внутри решётчатого шара назывались «цирк смелых». У нас тоже городских детей катали на телеге, в то время как порою, вместе с автомобилями, по обшарпанным улицам ещё проезжали конные повозки. А люди постарше, конечно, прекрасно помнят вторую половину 80-х как период, когда государство «вдруг озаботилось, почему алкоголь продают населению, раз его вред известен», и дало пьянству бой... Поэтому поведение героя Куравлёва, виртуозно наливающего себе «колючей водички» из-под полы пиджака, слишком хорошо понятно... Легко узнаётся и образ Брежнева, созданный «как будто нечаянно» покашливающим и обрюзгшим милиционером в пустом экране сломанного телевизора главного героя...

Вообще, местами фильм выходит за рамки комедии о жизни странноватого субъекта по имени Николай Николаевич, а начинает, следуя конъюнктуре, недобро шутить над жизнью и смертью целого государства, созданного когда-то небезызвестным Владимиром Ильичём (вот именно так: через Ё, это важно!). Пионеры, распевающие песни о ЦК КПСС, в 1988 г. - это уже моветон, как ни крути, и тот, кто фиксирует камеру на этом морально устаревшем явлении, поступает, как невоспитанный ребёнок, глумливо показывающий пальцем на какого-нибудь религиозного фанатика в веригах. Памятник имени себя, приходящий герою в его пустых мечтах, падает с пьедестала, увы, точно так же, как памятник Ленину или Сталину (а сколько раз такие памятники падали и ещё будут падать! вот только лишний раз намекать на это - никому чести не делает, по моему мнению... гм, вот я и превращаюсь в героя Никоненко...)

Напоследок не могу не отметить интересного музыкального сопровождении этих вот шукшинско-никоненковских «Ёлок». Как мотив времени, постоянно звучат здесь песни Пугачихи (не злитесь, поклонники: она и сама не против, когда её так называют!), но всё же - должно быть, ради усиления образа мастера-самоделкина, всюду ездящего на супертюнингованном велосипеде собственного производства, - сквозь Аллины песни пробивается покойный Барыкин: «Я буду долго гнать велосипед...» А участники «праздника Нептуна» исполняют совершенно шикарную песню советского барда про нечистую силу... О этот хрипловатый, мощный голос, в шутливой народной манере повествующий про ёлки-палки, лес густой, да с Бабами-Ягами!.. Думаете, это Володя Высоцкий? Ничего подобного! Это Андрей Никольский!

Cucci

Картина написана, срежиссирована и сыграна Сергеем Никоненко по произведениям Василая Шукшина. Исполнено все на высшем уровне. Отличная игра, динамичная постановка да еще и уместные музыкальные вкрапления.

Это один из немногих советских фильмов, которые автор снимал «для себя». Есть гениальные фильмы Тарковского, ценные у Довженко, и вышли они такими потому что мэтры не ориентировались на потребителя. Они не думали «ну сейчас я сниму на зависть коллегам», в отличие от... Они творили. Так же и Никоненко: переписал как понял, поставил как чувствовал и сыграл как хотел.

Другое дело - манера подачи пищи для ума Шукшина. Многие называют ее близкой русскому (российскому?) человеку. Но я считаю ее слишком депрессивной. Исступляющие сцены, торжество серьезного идиотизма в обществе, его ничтожность, всеобщее непонимание и приземленность. Все это конечно очень реалистично, но всегда на фоне подобной антиутопии наяву у Шукшина появляются безобразно наивные герои. Откуда они, неужели такое бывает? Да еще и эти чрезвычайно жизненные и глупые концовки...

В общем, как хорошую работу фильм можно посмотреть один раз точно. А если уж вы любите советского классика - можно пересматривать до бесконечности, одна из лучших экранизаций его произведений.

Yakiv Gluck