«Гофманиада» — легендарный долгострой «Союзмультфильма», ставший уже притчей во языцех, как и «Шинель» Норштейна, но в отличие от последнего, он был завершен и вышел в прокат. Благодаря участию Михаила Шемякина «Гофманиада» стала еще едва ли не самым ожидаемым артхаусным мультфильмом последнего времени. Насколько ожидания оправдались, это уже другой вопрос, хотя, казалось бы, Шемякин плюс Гофман могут дать только положительный результат. Но не все так просто.

Слабый сценарий Соколова и Славкина, пытающийся сделать сборную солянку из гофмановских историй, не имеет четкой драматургии, у картины явные проблемы с ритмом, порой у зрителя ощущение, что он попал в прошлое и смотрит не самый лучший образчик советской мультипликации на основе сказок — медленный, заунывный, слащавый, патетичный. Однако, на визуальной составляющей создатели не сэкономили: перед нами настоящий пир фантазии, фантасмогорического воображения Гофмана, почти феллиниевское многообразие образов и колоритных персонажей.

«Песочный человек», «Крошка Цахес», «Щелкунчик», «Золотой горшок» переплетаются в сценарии не очень умело — где-то из той или иной сказки взят лишь эпизод, где-то — целая сюжетная линия. Что хуже всего, гофмановским произведениям предан какой-то старомодный морализаторский пафос, впрочем, смотря картину Соколова, не отпускает ощущение, что Гофман с его романтической патетикой, какой-то непереносимой сентиментальностью ужасно устарел, чего нельзя сказать о его гротескных образах, жутких и смешных одновременно. Устарел сам дух его произведений, но не образы. Скорее эпигоны Гофмана (Гоголь и ранний Достоевский), усвоившие лучшее из его текстов, обессмертили его имя, чем он сам.

Как долгострой, заслуживающий уважения в упорстве и последовательности создателей, как произведение искусства, «Гофманиада» заслуживает только похвал, но как законченное целое, как структура, у нее масса недочетов. Ощущение волшебства, не оставляющее нас в первые минут двадцать, в последующее время фильма уступает место тоске от невыносимого занудства. Если бы «Гофманиада» была короткометражкой, она бы стала шедевром, каких мало, стоило только сделать сюжет более напряженным, а композицию — осмысленной. Полный метр похоронил увлекательность.

«Гофманиада» — конечно, анимация не для детей, слишком жуткие в ней образы, но взрослым она покажется наивным упражнением в мелодраматизме при мощной визуалке. Кукольная анимация — все-таки энергозатратное дело, надо очень хорошо знать, чего ты хочешь, чтобы снимать полный метр с куклами, но создатели положились на Гофмана, которого стоит якобы только «причесать», и выйдет интересно. Данный фильм погубил не столько сценарий, сколько сам материал, гораздо более выигрышным стал бы выбор «Носа» Гоголя или «Двойника» Достоевского, о чем и пишут некоторые рецензенты. Пафос же и патетика немецкого писателя-романтика губит увлекательность на корню, создавая анимацию для пенсионеров.

В конечном счете заведомо проигрышное дело не спасает даже Шемякин, чей дизайн кукол, конечно, оригинален, безусловно, это штучная работа для анимации, но его труд выглядит несколько инородным среди непрофессионализма других. Прошу прощения, труд приложен великий, но он уходит впустую, создавая реликт, артефакт прошлого, а не эстетическое творение, устремленное в будущее. Такое ощущение, будто создатели картины, да и сам «Союзмультфильм», не видели «Труп невесты», что их чаяния и надежды целиком устремлены в прошлое гениальной мультипликационной студии, что они замкнуты в своем мирке. Мне хотелось бы ошибаться, но боюсь, что я прав.

Александр Попов

Он прожил всего сорок шесть лет, большую часть жизни занимался работой, которую терпеть не мог, а когда пытался зарабатывать на жизнь творчеством, начинал отчаянно нуждаться. Он был богато и многообразно одарен: литература, музыка, живопись; весь магический реализм вышел из Гофмана, как русская литература из гоголевской «Шинели». Он был алкоголик. Он написал рождественскую сказку, которую знают все. Его никто не читает, он невыносимо старомоден. Никому не удавалось так объемно и остро передать ультрасовременное ощущение иллюзорности мира. Виртуальная реальность на границе XVIII-XIX веков? 

Гофмана невозможно переоценить. Его нужно показывать публике и я обрадовалась, узнав, что «Союзмультфильм» сумел-таки закончить после пятнадцатилетних проволочек полнометражную «Гофманиаду». В анонсе говорилось, что в фильме переплетаются моменты биографии ЭТА с мотивами его произведений, обещался «Песочный человек» и «Крошка Цахес», и еще многое. Мне удалось посмотреть двадцатиминутный фрагмент, почти полностью посвященный «Золотому горшку». Честно? Ощущение никакое. Они, словно бы, аккуратно собрали все самое непривлекательное в Гофмане: его тяжеловесную скучную старомодность; скудость, которая неминуемо сопровождала человека, большую часть жизни обретавшегося на грани нищеты; неудачливость и неуспешность. А потом сформовали из этого кирпич и шарахнули по голове зрителя — не дадим тебе уползти с сеанса. 

Чем хаять, взяла бы, да и попробовала сделать лучше. Давно уже делаю на доступом мне уровне, я хлеб насущный тоже не творчеством зарабатываю, это не к тому, что все великие люди поумирали и мне что-то нездоровится, а всего лишь объяснить, что мои скромные возможности далеки от ресурсов «Союзмультфильма». Но все же, неужто неочевидно, что снимать фильм о Гофмане в первой четверти XXI века выразительными средствами, актуальными полстолетия назад — невыносимая глупость. Кукольные мультфильмы и в те замшелые времена смотрелись атавизмом, а теперь вовсе кажутся недобитками эпохи динозавров. 

Золотому горшку, истории о том, как студент Ансельм, присев отдохнуть во время прогулки под бузинным кустом, навек полюбил изумрудную змейку-девушку, потребны для воплощения самые современные технологии. Потому что в первую очередь нужно вывернуть стереотип наизнанку, преодолеть барьер архетипического зрительского сопротивления; «змея — зло, обман, коварство» Ошеломить, оторопить, восхитить мгновенностью перевоплощения, Серпентина Гофмана — это Лилит до появления Евы: независимость, дружелюбие, вечное сияние чистого разума и воплощенный соблазн. Создатели фильма рассчитывали показать это, вылепив куклу с аномальными глазищами, типа: глаза — зеркало души, сделаем-ка мы Серпентине побольше, авось зритель че-нить там сам разглядит?

О карикатурности персонажей стоит сказать отдельно. Гофман не был уродом с огромным носом, уважаемые. А из фильма складывается впечатление, что имелся профицит бюджета, которым распорядились, потратив на носы. Оно и к лучшему, может быть. Через год у Гоголя юбилей смерти, меньше будет соблазна для «Союзмультфильма» обратить взоры на его магический реализм, такой привлекательный в смысле носа.

Majj-s