Режиссер Роберт Швентке является, должно быть, самым известным немецком режиссером. И не за высоколобые картины, не за арт-хаус или авторское видение. Просто творения этого человека представляют собой плоть от плоти Голливуда: «РЭД», «Призрачный патруль», «Дивергент» … Его проект «Капитан» сделан про немцев и для немцев, а до кучи, наверное, для всех остальных европейцев, включая русских. Возвращение в германский кинематограф для Швентке привело к полной потере голливудского лоска. В «Капитане» происходит много шокирующих событий: казни за малейшие провинности, брутальная сцены массовых убийств заключенных, издевательства нацистов над соотечественниками. Последние дни Второй Мировой усилили хаос; хаос, в свою очередь, привел к панике; а паника заставила солдат Вермахта довести свои зверства до красной черты безумия в обмен на возможность прикоснуться к роскошной жизни. Однако самое потрясающее, что есть в «Капитане» — финальная плашка, красноречиво свидетельствующая о том, что этот жестокий и пессимистический мысленный эксперимент основан на реальных событиях, к тому же вполне достоверно переданных на экране.

Снятый в черно-белом стиле «Капитан» настолько же жесток, как и сама реальность последних дней Войны. Вилли Герольд — девятнадцатилетний дезертир. Спасаясь бегством от заградотрядов в сельской местности, юноша нашел форму Hauptmann-а Luftwaffe и взял на себя роль капитана. 

Современная культурная среда, а также образование, привели к тому, что немецкие кинотворцы относятся к нацизму со всей серьезностью, в первую очередь, чтобы напоминать своим зрителям об опасности подобных явлений. Пока «прогрессивные» американцы способны на ангажированные антирасистские байопики вроде «Прислуги» или «Скрытых фигур», ну, у современной немецкой нации кинотворчество более… прямолинейное и, самое главное, обращены ленты в день сегодняшний. «Капитан» не стал исключением. Среди самых смелых решений Швентке — желание сделать Герольда симпатичной фигурой, по крайней мере с первых кадров. Сценарий начинается как обычная история о хитро сделанном парне, к которому можно даже проявить сострадание, однако по мере развития событий нацистский мундир делает сове дело. В конце концов «Капитан» заходит в зону каких-то экзистенциальных вопросов о природе человека: неважно, «арийской» он породы или нет. Зло есть во всех, и стала ли капитанская форма тем самым, что спустило с предохранителя молодого идеалиста, о жизни которого до нахождения заветного багажа зритель ничего не знает?

В духе классических психологических исследований эксперимента Милграма, человек начинает распадаться ментально под действием власти униформы. «Капитан» вообще представляет собой хорошую иллюстрацию того, как другие реагируют на авторитетную фигуру и готовы на любые приказы, особенно если их начальник возьмёт ответственность. Пугающий вывод приводит отнюдь не к самопомазанному садисту Герольду как к личности на грани диагноза садомазохизм, а к его интерпретации как катализатора жестокости окружающих. Во всяком случае «Капитан» работает не как драма, а как очень-очень тёмная сатира именно на эту тему: на оправдание людьми своих ошибочных деяний, которые они совершили в первую очередь из-за своей ужасной природы, использовав как оправдание нежелание оспорить приказ лидера. 

Швентке окружает своего пустого нигилистического героя персонажами, которые также представляют собой различные крайности: есть больные, есть скромные солдаты (рядовой Фрайтаг — адъютант и «совесть» Герольда), а также нацистские маньяки. В основном же эти фигуры несут слабую смысловую нагрузку; даже офицер, противостояние с которым у Герольда больше искусственное, чем напряженное. 

Где-то ближе к концу «Капитан» превращается в настоящий абсурд, содержащий в себе отсылки к «Гибели богов» Висконти и «Сало, или 120 дней Содома» Пьера Паоло Пазолини. Нельзя сказать, что эти моменты двигают сюжет или нужны для шок-эффектов (или для наслаждения зрелищем, это как рассудить). В отличие от бурного протеста фильмов-вдохновителей, «Капитан», вероятно, больше сосредотачивается на логике соучастия, вызывания амбивалентности у зрителя от созерцания недобросовестных действий. Швентке задает вопрос: будут ли люди вести себя по-другому, если обстоятельства режима повторятся сегодня? 

Время от времени «Капитан» страдает от ужаса, как физического, так и метафизического: вряд ли это дурной вкус; это больше похоже на мрачную иронию над одержимостью регулированием и порядком, что возвели в культ различные деструктивные движения вроде нацизма. Единственное, что не кажется двусмысленным, так это комментарии режиссера о том, как история Вилли Герольда в форме «Капитана» ложится на нынешний политический контекст. Замечание киноленты не поддается сомнению: для обращения в нациста достаточно лишь представить «лучший мир», а затем проницательно рассказать окружающим то, что они хотят услышать. Передано это в психологическо-садистской форме, особенно усиливающейся во время депрессивных финальных титров, хотя именно в них не происходит ничего жестокого на первый взгляд: просто экранные фашисты сошли из мира «Капитана» в реальный мир. А последней «вишенкой на торте» этого мрачного антивоенного высказывания служит постер: на нем запечатлена сцена из фильма, в которой группа солдат тянула разбитый автомобиль, с восседающем в нём Герольд на почетном пассажирском сидении. Параллели можно привести вовсе не с бурлаками: афиша отсылает к знаковому изображению американских морских пехотинцев, водружающих флаг на Иводзиме. Вряд ли это можно считать простым совпадением в истории о modus operandi фанатичного культа смерти: когда у солдат кончаются противники, они, очевидно, начинают убивать друг друга. 

7,5 из 10

Egorche23