Трейлер Nº2

Трейлер

• Номинация на British Independent Film Awards 2010 в категории Лучший зарубежный фильм
• Награда на Каннском кинофестивале программы "Особый взгляд" 2009
• Награда Chlotrudis Awards 2011 г.
• Приз критиков МКФ в Дублине 2010 г. - Лучшая режиссура
• Номинация на премию Лондонского общества кинокритиков 2011 - Лучший иностранный фильм года
• Номинация в категории Лучший фильм на кинофестивале Mar del Plata 2009
• Премия кинофестиваля Нового кино в Монреале 2009 - Лучшая режиссура
• 2 премии кинофестиваля в Сараево 2009 - Специальный приз жюри кинофестиваля и Лучшая актриса (Аггелики Папоулья)
• 2 премии МКФ Sitges: Carnet Jove Jury Award (Гиоргос Латимос); награда Гражданина Кейна за Лчшую режиссуру и номинация в категории Лучший фильм
• Премия "Бронзовая лошадь" на Стокгольмском кинофестивале 2009 г.

Альтернативное описание: На самой окраине одного городка живут муж, жена и трое их детей. Дом, в котором проживает эта семья, окружен высоким забором, за который детям категорически запрещено выходить. Родители воспитывают своих детей в полной изоляции от общества, стараясь оградить малышей от пагубного влияния других людей. Дети растут, ничего не зная об окружающем мире, получают лишь домашнее образование и те знания, которые родители считают нужным им дать. Дети искренне думают, что пролетающие над ними самолеты - обыкновенные игрушки, а «зомби» - название растения....© Fast-Torrent.ru

Альтернативное описание 2: В доме на окраине города живут мать, отец и трое детей. Дом окружен высоким забором, за который дети никогда не выходили. Они растут, развлекаются, учатся и играют так, как считают нужным их родители, не испытывая никакого влияния со стороны. Они верят, что самолеты, пролетающие над ними, игрушечные, а «зомби» - это название желтого цветочка.

Войти в дом из внешнего мира может только Кристина. В компании главы семейства она работает охранником. Ее приглашают для того, чтобы сын с ее помощью удовлетворял свои сексуальные потребности. Взрослые дети знают главный закон семьи: «нельзя покинуть дом, до тех пор, пока у тебя не выпадет правый клык».

Греческие зарисовки о природе тоталитаризма, грехопадения и свободы

Прошлогоднего победителя второй по значимости каннской программы «Особый взгляд» «Клык» 36-летнего греческого дебютанта Йоргаса Лантимоса сложно классифицировать по определенным сложившимся шкалам. Подпитывающийся традициями европейского кино (в частности это Ханеке, Озон и Триер) дебют грека все же является самостоятельной единицей, хотя, на первый взгляд, сплошь состоит из заимствований. Буржуазная семья, тихо сходящая с ума внутри стен отчужденности - прямой привет «Крысятнику» Озона, мотивы насилия, плавно перетекающего из внешнего мира в главную ячейку общества, несомненно, взяты у Ханеке, а поведенческие стереотипы членов семьи, копирующих домашних животных, восходят к «Идиотам» Триера. Но при этом Лантимос умудряется перемешать предыдущий киноопыт в гремучем шейкере и выдать абсолютно свое произведение с разнообразной палитрой толкований и интерпретаций.

Тихая буржуазная семья, наглухо закрытая от проникновений извне. Единственная нить, связывающая ячейку общества с окружающим миром - Отец, регулярно посещающий работу и являющийся одновременно источником открытий для своих домашних. При этом обучение уже взрослых детей происходит странным образом, истинные значения слов подменяются, и в итоге столкновение с обычной кошкой для одного из героев становиться ожившим самым страшным кошмаром. Сложно сказать, какую травму режиссер пережил в детстве, но его портрет родителей любящих своих детей страшной, буквально испепеляющей любовью вышел на редкость реалистично-пугающим. Это мир «Пианистки», где отеческая опека и забота подавляют личность, душат развитие ребенка еще в зародыше, превращая человека в послушную игрушку, выкинутую на свалку вдали от общества. Из жизни физически взрослых, но слабоумных в силу воспитания детей, убрано все, что может, по мнению заботливых родителей, представлять любую потенциальную опасность: граница между воротами и территорией дома - место за которым таится смерть.

Но, как это обычно и бывает, любая замкнутая система разрушается от воздействий извне. Лантимос, вороша цитатами и играя разноцветными гранями своего многогранного кубика, внимательно наблюдает за периодом полураспада биоценоза. Воспитанная в иной среде Кристина, которая посещает дом с позволения Отца для того, чтобы удовлетворять физиологические потребности старшего сына, становится началом конца. Микроб, попавший в благоприятную среду и начавший последовательно уничтожать все вокруг. Впрочем, сам организм был уже давно болен, иммунитет ослаб и не в силах бороться. Тут можно разглядеть не только сатиру на тоталитарное общество/секту, экспроприировавшее право на идеологию и содержание голов своих граждан/последователей, но деградацию буржуазного института семьи, готовой дойти вплоть до инцестуальных отношений, чтобы зацементировать увеличивающиеся трещины ровных внешних фасадов и скрыть разврат окружающего мира грехопадением внутреннего.

Не исключает режиссер и пагубного влияния американского кинематографа на европейскую культуру - одними из причин, ставшими началом бунта против подавления личности стали обыкновенные видеокассеты с фильмами «Рокки», «Челюсти» и «Танец-вспышка». На примере американской попкорновой развлекаловки и песни Фрэнка Синатры, «правильно» адаптированной для детей, показываются коренные различия двух культур, глава семейства, словно вождь африканского племени старается сохранить девственность помыслов и поступков представителей своего мира. Задавив для этого не только зачатки разума, но и воли.

Но напрасно Отец осыпает проклятиями предвестницу беды, в праведном гневе изрыгая «Чтобы твои дети подверглись дурному влиянию и стали плохими», остановить то, что несется со скоростью света человеку не по силам. Телевидение и Интернет формируют сознание ребенка гораздо быстрее родителей, как бы последние не стремились оградить чадо от дурного влияния новых технологий. Мифический клык, упомянутый в названии, - прямая аллюзия взросления, обретения независимости, права на самостоятельную жизнь, свободу, ошибки, поражения, взлеты и падения. Метафора неожиданного пробуждения от культурной спячки, появления сознания и попытки интегрироваться в нормальный многополярный мир.

Уж не потому ли в финале картины героиня с неистовством выкорчевывает с корнем то, что держало ее в семье, чтобы потом, обливаясь кровью, вырваться из замкнутого круга? Режиссер считает такую семейную жизнь страшнее реальной, но так ли на самом деле? Ведь выпрыгнув из огня, всегда есть шанс попасть в полымя. Что вполне наглядно доказывает концовка, своей затвердевшей статикой дисгармонирующая с неожиданным порывом запечатленного «по-догмовски» ночного бегства из дома - безмолвие, говорящее куда лучше десятка слов и бесконечной череды одинаковых кадров.

ungodly

Греческий кинематограф стал в последние годы уже почти мифическим понятием. Очень редко греки радуют нас качественными и актуальными фильмами. Лента Латимоса на этом безрадостном фоне - глоток свежего воздуха. В прошлом году «Клык» даже успел пошуметь в Каннах, взяв главный приз в конкурсе «Особый взгляд» и заслужив лестные отзывы критиков со всего мира.

Дебютную картину Латимоса можно рассматривать сразу на двух уровнях. На микроуровне - это очень язвительная зарисовка из жизни «идеальной» семьи, в которой дети беспрекословно слушаются родителей, а родители имеют полную власть над детьми. Этакая антиутопия в миниатюре. Режиссер будто ставит эксперимент: а возможна ли такая модель семьи? Возможна. Жизнеспособна? Нет. Отец хочет оградить детей от искушений и безнравственности внешнего мира (под горячую руку, между делом, попадает и Кристина, получившая видеомагнитофоном по голове за то, что дала одной из дочерей посмотреть «Рокки» и «Челюсти»), прилагает к этому огромные усилия, но, сам того не осознавая, превращается в жестокого тирана, а выстроенная им модель предстает как чудовищная пародия на собственно семью. Безусловно, он делает это из любви, из самых лучших побуждений. Но его любовь здесь приобретает гипертрофированный характер. Любовь во вред. И вместо «идеальной» семьи он получает семью, в которой, чтобы что-то получить нужно что-то полизать.

В то же время Латимос в своем фильме создает универсальную схему (это уже своеобразный макроуровень), посредством которой старшие воздействуют на сознание младших, формируя у тех ценности и жизненные установки. В сущности, методы государства ничем не отличаются от методов родителей из «Клыка». То же самое можно сказать про школу, церковь, различные незаконные религиозные объединения. Особенно ярко это проявляется при тоталитаризме. Вспомните гитлеровскую Германию, в которой самым опасным хищником на планете были объявлены евреи. Вспомните СССР, в котором секса не было, а был развитой социализм. Возьмите нынешние школы в прибалтийских странах, в которых учат, что врагами народа во Вторую мировую были не фашисты, а русские. Все мы живем за высоким забором, а наши родители в лице государства (школы, университета, церкви) сами определяют, кого нам сегодня бояться, кого ненавидеть, кого любить, что смотреть, что вредно, а что нет, что плохо, а что хорошо... Блестяще проведенная, на мой взгляд, аналогия. Да и в целом, «Клык» - явление в сегодняшнем кинематографе неординарное. Тем удивительнее, что этот фильм, обладающий мощнейшим содержательным зарядом, снял режиссер из Греции.

9 из 10

HalForD