Трейлер (Youtube)

Продюсер фильма Жан Янн вспоминал о своём опыте работы над этим фильмом: «Брессон провёл целый день в звукозаписывающей студии, чтобы найти звук падающей на землю кочерги. Логику Брессона на съёмочной площадке понять невозможно».

Приз ФИПРЕССИ на Каннском кинофестивале 1974 в параллельных секциях

Пониманию происходящего в фильме «Ланселот Озёрный» очень помогает, на мой взгляд, информация об долго вынашиваемой, лелеемой Робером Брессоном идеи дать кино-версию Книги Бытия - первой книги Библии, идеи, к сожалению, оставшийся не реализованной. Но зная об этом проекте вполне можно предположить, что фильм о закате и гибели Рыцарей Круглого Стола есть аллегорическое изображение некоторых центральных моментов начального библейского сказания (что, не лишне сказать, соответствовала поэтике средневекового искусства - все, даже светские и куртуазные сюжеты, рассматривались как аллегорические изображения Книги Книг).

История Ланселота - это прежде всего история Адама после грехопадения, ответ на вопрос, почему Господь после серьезного, но все же единичного греха, в котором Адам, к тому же искренне покаялся, изгоняет его из Рая, - несмотря на тяжесть наказания, это все же единственный шанс сохранить не только человечество, но и созданный Богом мир.

Кажется преувеличением, что единственным шагом, который сохранял бы жизни рыцарей, которые уничтожили сами себя в финале картины, являлся немедленный самороспуск союза после того как Ланселот и Гвиневра стали любовниками, что даже его раскаяние не в силах исправить неисправимое. Но посмотрим внимательнее, что представляет собой, так сказать, проект Рыцарства Круглого Стола. Разумеется, это не какое-то, не смотря на атрибутику, феодальное образование, феодальный строй не мыслим без строжайшей иерархии - здесь же Круглый Стол подчеркнуто отменяет ее. Но это не какой-то вид церковного сообщества, даже в виде какого-то прообраза духовно-рыцарского ордена, потому что церковь продолжает существовать, даже если какой-либо член ее, впавший в грех, оставит ее. Не то Рыцари Круглого Стола: обретение Чаши Грааля, что является конечной их целью, невозможно не только без победы над внешним злом, но и победой над своей греховностью, греховностью каждого из рыцарей, без исключения, сидящих за Круглым Столом - только чистый сердцем способен ее обрести, только чистые сердцем способны узреть ее. По сути дела мы здесь имеем христианскую версию одного из восточных мифов об птице Симург: семь птиц связали себя клятвой найти и вернуть покинувшего за их вины птичьего царя, чтоб весь птичий народ вновь обрел потерянное счастье и довольство. После череды невероятных приключений и страшных опасностей они, наконец, отыскивают горную вершину, где обитает их повелитель. Но едва ступив на нее, им является откровение и знание, что царь Симург - это они, все семеро, исполнивших свою торжественную клятву, что, если бы даже один из них не смог совершить этого подвига, то и другие не смогли бы вновь обрести своего царя.

Хотя обычно в артуровском цикле главным антигероем является Мордред, племяник-сын короля Арутура - и в фильме он, вроде бы, исполняет эту низменную роль, все же надо сделать ряд уточняющих замечаний. Он одного поля ягодки с Эдмоном Глостером из «Короля Лира» Шекспира, его так же гнетет комплекс незаконнорожденного, бастарда, ему так же очень хочется отомстить как и всем «законникам», так и виновнику своего позора - дяде -отцу Артуру, но здесь главное отличие Мордреда от Эдмона: он считает эти желание низменными, греховными и изо всех сил борется с ними. Для этого он и вступил в братство Круглого Стола и это не он нанес смертельный удар братству. Увы, ящик Пандоры открыл Ланселот: ведь его связь с королевой Гвинервой является не только посягательством на честь короля Артура, нет статус Гвинервы в фильме неизмеримо выше - она является как бы Прекрасной Дамой не только Ланселота, но и всех рыцарей (не даром в фильме несколько раз повторяется сцена, когда Гавейн, самый близкий друг Ланселота, смотрит высь на окно королевы как на нечто высшее, принадлежащие Афродите Небесной, как на награду, которую он получит не на земле - и таково чувство каждого рыцаря), поэтому поступок Ланселота расценивается Мордердом как страшное предательство, заслуживающее смерти - но ведь и Каин убил Авеля не просто так, ему показалось что чудовищным образом нарушена справедливость.

Титаническая попытка Ланселота поправить дела, которые идут все хуже и хуже, его анонимный подвиг на рыцарском турнире имеет свой аналог и в Библии: это, конечно, строительство Вавилонской башни, попытка возобновить прерванную связь с небом негодными средствами - и там и здесь это приводит только к распаду, в фильме внешне единое рыцарское сообщество распадается на враждующие фракции, которые еще делают попытки договорится без пролития крови, но ясно, что Ланселот отнюдь не замедлил принцип домино - нет, нарастание движения к гибели только усилилось.

И, конечно, финальная сцена - это Потоп. Темные, зловещие силы окончательно прорвали плотины добра в душе Мордреда, его мятеж против короля Артура уже не пытается даже искать какие-то извинительные причины, это восстание победившего зла, зла которое породило сообщество Рыцарей Круглого Стола (не будем забывать о принципе коллективной ответственности как и за хорошее, так и за плохое произведенное каждым избранным рыцарем) - оно должно быть уничтожено, даже ценной всеобщей гибели.

Trystero

Ланселот, рыцарь Озера. Фильм-метафора

Один из редких цветных фильмов режиссера. Начинается со сцены боя рыцарей, причем камера фиксирует внимание зрителя на мечах сражающихся. Меч одного из них замедляет движение, и затем сносит голову противника. Фонтаны крови, и закованный в доспехи рыцарь, словно обесточенный робот, падает на землю.

После мрачных начальных сцен действие фильма замедляется. В центре сюжета - любовь Ланселота и королевы Гвиневры, происки злобного сэра Мордреда, междоусобица и гибель рыцарей Круглого стола.

В фильме играют непрофессиональные и полупрофессиональные актеры, действие развивается неторопливо и напоминает скорее театральную постановку.

Сначала то, что рыцари носят доспехи, словно униформу (не снимая) и к тому же - синтетическую одежду, в окнах домов - стекла (в общем полный набор всех возможных анахронизмов), а прислуживающие рыцарям слуги - явно работники с ближайшего к сьемочной площадке ипподома - несколько напрягает. Но затем становится ясным, что фильм представляет собой метафору современного для Брессона западного общества 1970-х годов. Ланселот, Гвиневра, Артур - люди неплохие, но каждый из них погружен в свой внутренний мир. Сопровождающий весь фильм в качестве фона лязг, звон доспехов, создает ощущение изолированных друг от друга индивидов. Они мучаются вопросом, почему товарищество рыцарей гибнет, происходит что-то не то, но то, что зло, слабость заключены в них самих, они понять не в состоянии.

Фильм, можно сказать, лаконичен для режиссерского кино тех времен - идет всего 85 минут. Ощущается мастерство Брессона как художника - например, он постоянно любуется красотой огня масляного светильника, просвечивающего сквозь ткань палатки. Постоянный режиссерский прием: в сценах рыцарского турнира внимание заостряется не столько на столкновении рыцарей, сколько на реакции зрителей турнира, сломанных копьях сражающихся, ногах скачущих лошадей и т. п. - но эти детали производят сильное впечатление.

Фильм очень своеобразный, в свое время получил специальный приз Каннского фестиваля.

Фильм-притча, фильм-метафора для любителей не столько исторического, сколько социально-философского кино.

Зритель С