Трейлер (YouTube)

Трейлер (kinopoisk)

Экранизация романа Клауса Манна «Мефисто: история одной карьеры» (1936 год).

Награды и номинации:

Оскар, 1982 год
Победитель (1):
Лучший фильм на иностранном языке - «Венгрия»

Каннский кинофестиваль, 1981 год
Победитель (2):
Лучший сценарий
Приз международной ассоциации кинокритиков (ФИПРЕССИ)
Номинации (1):
Золотая пальмовая ветвь

Фильм Иштвана Сабо «Мефисто» снят по одноименному роману Клауса Манна, талантливого немецкого писателя, но находившегося всю жизнь в тени своего великого отца - Томаса Манна. Клаус Манн - человек судьбы весьма непростой, хотя бы потому, что, будучи сыном великого человека никогда не находил в себе душевных сил противопоставить себя отцу, и попытаться снискать его лавры. Его версия «Фауста» великого немецкого поэта Гете вовсе не являет выдуманную историю, сюжет взят из реальной жизни, в те мрачные времена, когда в Германии пришла к власти национал-социалистическая партия.

Густав Грюндгенс - один из выдающихся актеров Германии того времени. Говорят, что Клауса Манна привязывало к нему нечто большее, чем симпатия поклонника театра к своему кумиру. К сожалению первого, кумир не разделял преследовавшейся тогда крайне жестко нетрадиционной любви. Это, и то, что Грюндгенс активно сотрудничал с нацистским режимом доставляло Манну огромные душевные страдания, и в 1933-ем, сразу после прихода Гитлера к власти, он уезжает из Германии, и пишет свой роман на третий год существования «вечного рейха» уже за пределами родины.

В центре фильма и романа, названного также «Историей одной карьеры», история Хендрика Хофгена, провинциального актера из Гамбурга, человека такого сорта, про которых обычно говорят, что их тщеславие бежит далеко впереди них. А как далеко может завести тщеславие и жажда славы, если еще и человек ни перед чем не остановится ради достижения своей цели.

В начале фильма мы видим просто тщеславного актера, которому стало тесно в провинциальном Гамбурге, который грезит Государственным театром в Берлине. Он презирает национал-социалистическую партию, он даже не готов всерьез поверить в то, что эти люди могут претендовать на реальную власть. Он противостоит буржуазной толерантности, презирает ее, призывая интеллигенцию подняться против мужающей и разрастающейся на глазах группы фанатиков. Но тщеславие актера велико - это можно было понять по первым кадрам фильма, увидев за кулисами театра бьющегося в истерике от зависти к чужой славе Хендрика. Пойдя на сделку с собственной совестью, он при помощи влиятельной любовницы попадает в Берлин, становится актером там, совершает выгодный брак с дочерью влиятельного человека. Но одним утром все круто меняется - в Германии новое правительство, нацисты победили на выборах.

И вот, пожалуй, ключевой момент фильма и романа - тщеславие и жажда славы победили ненависть к своим идеологическим врагам. Хендрик становится примой нацистского театра: он не просто актер, он уже директор театра, он и дипломат, он рассказывает о новой великой Германии другим людям. Он идет на любые уступки, хотя душа его сопротивляется этому. В его репертуаре появляется Мефистофель, он готов жертвовать свободой и даже жизнь своих друзей, своей любовницы, хотя, видит Бог, он противится этому, но все же проявляет столь нелюбимую им еще недавно толерантность - тщеславие его сильнее.

Он понимает, что искусство не терпит компромиссов уже слишком поздно, когда, увы, ничего сделать нельзя. «Нет в мире вещи, стоящей пощады», как сказано у Гете. Фортуна не сделала исключения ни для героя, ни для автора.

После реабилитации в 1949 году Густава Грюндгенса, большинство изданий отказались печатать роман Клауса Манна, сочтя использование реальной истории в нем угрожающей репутации великого немецкого актера. Манн ответил издателям - 22 мая этого же года он покончил с собой. Ведь настоящее искусство не терпит компромиссов.

maddamon

Этот фильм я смотрел сразу после «Мечтателей» Бертолуччи. По-моему, сходство двух лент очевидно. «Мефисто» - тоже о мечтателе. Только там, где Бертолуччи снисходительно смотрит на своих инфантильных героев, с ног до головы обеспеченных и в своей наивности даже прекрасных, где противопоставляет им незрелого американца - носителя других представлений об отношениях с действительностью, испытывает их парижскими «Событиями» 68 года - бунтом бесшабашной наивности, - там Сабо никакого снисхождения не допускает. Герой его ленты - точнее Мефистофель внутри него - коварен и опасен. В исторических декорациях восхода фашизма этот образ мерзок, беспринципность и приспособленчество сокрыты под пестрым костюмом оправдательных гуманистических конструкций, а любое внешнее проявление - суть игра, очередная роль, увлекающая - но, лживая.

Сабо противопоставляет театр жизни. Действительность требует филигранного, безоговорочного самоопределения, принципиальности, генеральной линии, а иначе - сегодня играешь ты, а завтра начнут играть тобой. Успех изменчив. Реальность и здесь коварна и текуча, волну не оседлать - воздушные замки имеют свойство иной организации времени и пространства - из того же входа всегда выходишь в другое место, чем вошел. И пока оседлаешь волну - сверху накатит новая - и утопит.

Хендрику вообще не место в какой-либо устойчивой действительности, его дом - театр, его жизнь - роли, его слова - ожившие тексты пьес. Он зря поставил на конформизм - для этого требуется еще больше душевных сил, совсем другая, рациональная, расчетливая модель отношений с реальностью. Сознательная подлость. Аналитичное гадство. А у него просто так получалось. Лицо у Хендрика мягкое, лишенное жесткости и однозначной завершенности, рукопожатие нежное. Это - архитипическая обтекаемость перед лицом жизни, порождающая виртуозное приспособленчество - искусство, перешагивающее границы сцены, стирание грани, несущее хаос комфортабельной беспринципности. Виноват он или обречен? Ответа нет.

10 из 10

nigel