Когда ты рождаешься в семье человека, ответственного за создание таких известных картин, как «Рэмбо: Первая кровь 2» и «Левиафан», оставаться в стороне от большого кинематографа просто невозможно. Завсегда имея перед глазами пример своего отца, Джорджа Коматоса, вдохновленный Панос Косматос с малых лет мечтал о том, чтобы когда-то попасть на съемочную площадку и не глазеть по сторонам, словно приглашенный гость, а напрямую руководить творческим процессом. Взрослея на таких картинах, как «Нечто», «Чужой», «Вторжение похитителей тел» и многих других классических фантастических хоррорах, Косматос-младший еще в далеких 80-х сформировал четкое видение своих последующих работ, однако его дебютный фильм вышел лишь спустя несколько десятилетий. Минималистический футуристический триллер «По ту сторону черной радуги» наконец представил широкой аудитории Паноса Косматоса, как необычайного рассказчика, передающего через кричащий визуальный ряд, бойкое музыкальное сопровождение и экспрессию актерского состава истинный смысл повествования, тогда как закрученные сценарные лабиринты не имеют для него особого значения. Поместив действие в подчеркнуто скромные, замкнутые в самих себе локации, Косматос сумел добиться весьма внушающего эмоционального эффекта и явил нам умеренную, но затягивающую жестокость, вращающуюся в атмосфере старых добрых фантастических ужасов, некогда захватывающих воображение зрителей по всему миру. Удостоившись за постановку фильма преимущественно положительной критики от влиятельных изданий, Косматос решил не останавливаться на достигнутом и в дальнейшем развивать свой интригующий стиль, довольствуясь при этом небольшими бюджетами, ведущими к максимальной творческой свободе. Проработав на пару с соавтором Аароном Стюартом-Аном сценарий еще одного взрывного триллера под названием «Мэнди», Косматос автоматически приковал к себе внимание общественности, ожидающей пикантного авторского откровения, которые нынче в кинематографе встречаются не так часто, как того хотелось бы. И чтобы реализовать перспективную задумку в полной мере и не идти на никому не нужные компромиссы в воссоздании тревожной обстановки, готовой взорваться в любой момент, Косматос сумел заручиться поддержкой Николаса Кейджа, постепенно утрачивающего верные творческие ориентиры, но при этом не лишившегося умения со всей мощи выкладываться на съёмочной площадке любого без разницы жанрового произведения, если оно его в действительности интересует.

Итак, сюжет фильма переносит нам в Тенистые Горы, живописную провинциальную местность, где проживает мирный лесоруб Рэд (Кейдж) в компании с любовью всей свой жизни, очаровательной Мэнди (Андреа Райзборо). Наслаждаясь компанией той, без которой он не представляет себе действительность, Рэд готов засматриваться на свою возлюбленную целыми днями и слушать о причудливых мистических рассказах, которые Мэнди читает вечерами напролет. Казалось бы, что в скромном, но таком уютном домике пару ничто не сможет разлучить и они будут вместе целую вечность, однако так вовсе не считал Иеремия (Маркус Роуч), главарь непредсказуемого религиозного культа, состоящего из дьявольских байкеров, для которых не существует преград. Решив во что бы то ни стало заполучить Мэнди в свое услужение, Иеремия организовывает нападения и похищает женщину, словно она не более, чем собственность. Однако грозный сектант никак не мог ожидать, что по его стопам пойдет сама смерть в лице Рэда, скинувшего с себя маску ранимой благодетели и отправившегося убивать без малейшего намека на сожаление. Не имея более никаких желаний кроме того, чтобы вернуть назад возлюбленную, герой будет вершить правосудие, о котором в пору слагать легенды. Пробудив в себе натуру зверя, Рэд оставит по себе незабываемый след и на своем примере покажет, что не стоит злить мирного человека, ведь в нем может затаиться куда большее зло, нежели себе можно представить. И хотя Иеремия поначалу не воспринимает обозленного Рэда в качестве достойной угрозы, очень скоро ему придется кардинально поменять свое мнение, так как остановить неудержимого лесоруба практически нереально.

Отчасти может показаться, что «Мэнди» представляет собой очередной фильм о мести, коих было снято уже немало, однако Панос Косматос порадовал зрителей тем, что снял еще один неординарный проект, обладающий специфической затягивающей атмосферой, которая чем-то напоминает концерты жесткой рок-группы, воспевающей оды самой Преисподней. Но при этом первая половина «Мэнди» старается быть сдержанной и аккуратной, дабы аудитория успела как следует сродниться с Рэдом и Мэнди, поверить в их любовь и признать, что идеальные пары существует и за них можно только порадоваться. Вместе с влюбленными свою долю внимания получает также Иеремия, откровенно жуткий злодей, считающий себя властелином всего, что находится в близлежащей округе, включая даже живых людей, которых он воспринимает не иначе как в качестве сырья, с которым можно обойтись как угодно. Режиссер нарочито удлиняет вступительную часть, словно подготавливая нас к грядущим событиям, однако нельзя сказать, что сюжет «Мэнди» разворачивается неспешно или медлительно. История постепенно увлекает в себя, заставляет с головой увлечься происходящим и вызывает симпатию при том, что в воздухе витает дух неумолимо приближающегося кошмара. Однако истинная сюжетная феерия начинается в тот миг, когда Рэд скидывает с себя последние оковы сдержанности и начинает вершить возмездие, о котором мы так долго мечтали. Кровь, боль, крики, ненависть и полный отрыв от реальности заполняют собой абсолютно все пространство, но стоит признать, что Косматос не собирался вгонять повествование в откровенно абсурдный фарс. Режиссер грамотно расставил драматические акценты, позволил Николасу Кейджу вновь войти в кураж, который в его исполнении выглядит просто невероятно и воссоздал фактически иной мир в условиях нашей с вами реальности.

Со временем из повествования начинают исчезать светлые краски и Косматос позволяет себе выстраивать подобие экзистенциального триллера, в котором не бывает лишних движений и поступков, а всё действие словно преображается в некий потусторонний театр, озвученный вызывающими мелодиями, одновременно терзающими и ласкающими слух. Бушующее противостояние Рэда и Иеремии завораживает, отчаянно не отпускает и заставляет с широко открытыми глазами наблюдать за тем, как адское пламя охватывает сердца обыкновенных людей, утрачивающих цивилизованный облик. И все же при всем уважении к Маркусу Роучу, исполнившему блестящую партию интересного, запоминающегося злодея, «Мэнди» всецело принадлежит Николасу Кейджу, будто открывшему в себе второе дыхание. В карьере актера было немало знаковых ролей, включая невероятно эффектное появление в «Поцелуе вампира», однако Рэд становится одной из наиболее запоминающихся драматических партий исполнителя, периодически возвращающего к себе веру. Кейдж неукротим, но при этом ему не чужда комедия, он убивает, делая это не так изящно, как можно было, зато кроваво и в действительности пугающего. Никто и ничто не в состоянии потеснить его с выбранного пути, а забавные игрища Паноса Косматоса с музыкальным оформлением, балансом света, тьмы и оттенком багрового подчеркивает все неистовство повествования, делая его воистину незабываемым.

В итоге хочу сказать, что «Мэнди» становится событием, которое стоит оценить и поразиться тому, какой иногда бывает месть, гонимая вперед истинным безумием.

9 из 10

PALPATINE