Если бы меня спросили, какой советский фильм по моему мнению наиболее четко и ясно проводит водораздельную линию между кино условно «оттепельным» и условно же «периода развитого социализма», я бы, не задумываясь, назвала относительно невзрачный и малоизвестный - «Мимо окон идут поезда». Фильмы детской и подростковой тематики вообще располагают и автора, и зрителя к социальным диагнозам и обобщениям (существует ли более наглядная, более чутко реагирующая на малейшие колебания генеральной линии модель общества, чем класс общеобразовательной школы?). Когда же речь идет о детском доме, интернате, пионерском лагере или (привет Голдингу!) необитаемом острове - другими словами, о любом месте, где дети оказываются вдали от неустанного родительского ока, предоставленные сами себе (либо под отстраненным надзором не связанных с ними родственными узами взрослых), - общественно-политическими ассоциациями (хотя бы и исключительно в зрительском восприятии) фильм обрастает неизбежно, и ассоциации эти прозрачны и надежны.

Так педагогический конфликт директора интерната Федора Федоровича (из поколения детей войны) с молоденькой воспитательницей Лидией Сергеевной (из первого поколения войны не видевших) - увенчавшийся формально сокрушительной, но морально неубедительной победой первого и старшего - как нельзя точнее ложится на ноты общественного противостояния конца «оттепели». В прекраснодушных и искренних, но таких некомпетентных, таких безответственных, полных такого эгоистичного максимализма, а потому в конечном итоге напрочь лишенных какой-либо конструктивности (если не сказать - вредоносных) действиях Лиды, как в карманном зеркальце, уменьшенно и упрощенно, отражены административные и идеологические экспромты, на которые столь богаты были оттепельные годы, посеявшие ветер, оставившие надолго влажный след в морщине. «Показательный процесс» над мальчонкой, организованный авторитарно-харизматичным, погрязшим в казенщине и очковтирательстве директором, со всеми этими детскими голосами, зачитывающими в радиорубке осуждающие товарища тексты, и опрокинутыми лицами учителей, приникших к приемникам, - буквально построен по схеме тех, пристнопамятных, не к ночи будь помянутых. Дрожь пробегает по членам, невольно задашься программным шестидесятническим вопросом: «А вдруг и впрямь, по логике наитья, заведомо безнравственно дитя, рожденное вблизи кровопролитья?»...

Экранная и операторская символика следуют исторической логике почти дословно: Лида появляется в интернате как солнечный лучик, рядом с ней тает лед, звенит капель, набухают почки, а вот в день ее отъезда резко холодает, среди весны идет снег, гибнут хрупкие побеги. Зимняя стужа контрреформации затягивает ледком оттепельную слякоть, заново мостит дороги, которые развезло. Негуманно (хоть и не без своеобразной справедливости) осужденный Санька Венков возвращается - пусть и не покаянно, но почти добровольно; в его холодном взгляде на плачущую по нему Лиду - вся ясно осознанная цепким детским умом цена свободе во всеобщем равнодушии, без отеческой заботы...

Художественно «Мимо идут поезда» - фильм, увы, не из самых удачных. Ему не хватает некоей целостности, однородности впечатлений, завершенности сюжетных линий и характеров, что особенно обидно, поскольку материал-то замечательный. Главным образом из-за чрезмерного многообразия затронутых и не волне развитых тем этот фильм заметно проигрывает и «Другу Кольке», и культовому «Доживем до понедельника», и появившемуся в том же году «Звонят, откройте дверь». На фоне блестящей игры Круглого, Некрасовой, Мазуровой, Трусова, детей (особенно Вити Косых, одного из лучших наших «юных» актеров) заметно проигрывает Стерникова - очаровательная, стройная, но не вполне еще уверенная в своих силах. Прелестные сцены (линейка с отъемом у Мухомора переходящего Буратино, беседы мальчишек с истопником Прокофьичем, приезд родителей за детьми и тоска тех, кто остался на воскресенье в интернате) нанизаны одна на другую несколько произвольно, вымученно, недостаточно убедительно... Впрочем, я, конечно, и придираюсь тоже. Если рассматривать этот фильм сам по себе, не в сравнении с шедеврами, выглядит он очень и очень достойно. И к просмотру я его рекомендую горячо и однозначно - хотя бы как предрассудок, обломок древней правды, храм которой давно упал.

galina_guzhvina

Метафизика 7-А класса

Внешний сюжет картины довольно незамысловат: под веселую джазовую музычку композитора Фиртича (которого я уважаю, ценю и люблю - посмотрите его работы в кино) на поезде «Москва-Владивосток» в сибирский заштатный городок Гусев (в котором нет ни большого, ни малого театра), в интернат, приезжает из Москвы молодая учительница Лидия Сергеевна; это её первое место работы. Директор Федор Федорович встречает молодого педагога доброжелательно и приветливо. В процессе работы юная Лидия Сергеевна совершает некоторые ошибки, слишком сблизившись с детьми - и ей приходится покинуть педагогический коллектив интерната и уехать обратно, в Москву, на поезде «Москва-Владивосток».

Но мне интересна метафизика происходящего: возможно, фильм более глубок, чем это кажется поверхностному зрителю? Поэтому я предложу такую игру: я выстрою взрослых персонажей фильма по возрасту и подыщу каждому правдоподобную судьбу.

Истопник Прокопьич: наиболее старый (древний) персонаж; перекати-поле, человек без корней: зимой поработает истопником, а уж летом побродит по Сибири, до Сахалина, золотишко помоет, рыбку половит. Не коренной сибиряк. Раскулаченный? переселенец? Сам в войне не участвовал, но сын воевал.

Преподаватель математики Николай Степанович: 30 лет стажа, занят своим хозяйством, хотя прекрасный педагог. А не из репрессированных ли он? Реабилитирован? Пришибленный какой-то. Очень напоминает Кюхельбекера в ссылке.

Директор Федор Федорович: пока оставим его.

Раиса Васильевна, старший воспитатель: первоначально классный руководитель 7-А, на место которой поставили юную Лидию Сергеевну. Инициативная, но безынициативная женщина.

Евгения Ивановна, тоже молодой педагог, но очень неуверена в себе.

Лидия Сергеевна, главная героиня, выпускница педагогического ВУЗа, первое место работы.

Валерий Павлович, физрук: просто живет и работает, старается ни во что не вмешиваться, делать все правильно и по сути особо ни на что не влияет.

И, главное, 7-А класс: Геннадий, хулиган, но из грамотных, интеллектуальных, за словом в карман не лезет, свои права знает и другим спуску не даст; руководит по сути небольшой бандой из еще 4-х человек. Саня (Виктор Косых) - попал в рабство к Геннадию, проиграв тому в бильярд. Прочие ученики.

А теперь посмотрим, какой выбор есть у учеников? какую судьбу они себе выберут?

Саня, укравший 10 рублей у преподавателя, становится изгоем; прислониться может только к истопнику Прокопьичу (аллюзия с Бажовским «Каменным цветком»: «Был в ту пору мастер Прокопьич...») Да только этот Прокопьич ничего не может дать - и по сути бросает Саню.

Математик Николай Степанович - пришиблен и совсем не авторитет.

Физрук хорош - и это неплохой выбор - скажем, для Геннадия и его подельников.

Директор. Он равно удален. Он успешен как руководитель большого коллектива, поэтому ему некогда вникать в проблемы отдельных учеников. Оступился Саня? На его примере научим других. Жестоко? Да нет: как полководец управляет группой людей и может отдельными жертвовать для достижения результата - так и директор должен более-менее дать какое-то воспитание, социализировать детей. Один «погибший» - допустимая потеря.

Свежий глоток воздуха из Москвы Лидия Сергеевна: поманила детей, дала представление о другом, интересном мире; и дети увлеклись этой появившейся возможностью оттепели, душевности, персонального отношения... Но... уезжает, бросив детей.

Обратим внимание, что класс почти справился с конфликтом самостоятельно: почти выяснил, кто украл деньги; нашел деньги, забрав их у Геннадия... Да только авторитарный директор не заметил этого взросления, самостоятельности. В интернате все останется по-прежнему.

А благие намерения приехавшей из столицы интеллигентки не будут подхвачены: ни у Лидии Сергеевны нет внутренней крепости - так, светлые идеи юности, ни у детей нет возможности опереться на эти идеи.

Оттепель закончилась. Мораль: не верьте интеллигентам из Москвы - они обманут. Старайтесь не высовываться и не нарушать. Жизнь монотонна, выбора нет. Интернат.

Вот такая игра.

Я смотрю фильмы 60-х отстранёно: я их почти все видел еще при советской власти. Но этот фильм - скажу спасибо уехавшему во Францию Льву Круглому - без изъят из обращения. Так что увидел я его только сейчас. И удивился современности фильма. Ну, должен сказать, что сценарист Хмелик - уверенный профессионал. Так что фильм многопланов и интересен.

Попробуйте увидеть в нем больше, чем показано.

О самом фильме. Очень порадовал Лев Круглый - просто прекрасная работа. Стилистически фильм мне напомнил «Живет такой парень»: та же Сибирь, так же идут поезда сквозь тайгу, живут люди.

Vlad Tkatchenko