Ужасающая красота или как сделать хорошее horror-show

«Процесс написания сценария и съемок доводит тебя до таких крайних пределов, что становится вполне естественным постоянно ощущать близость безумия. Я воспринимаю это безумие, как нечто опасное, и мне страшно. Но в то же время я желаю его, хочу посмотреть, что это такое» Дарио Ардженто

Целое направление кинематографа под названием «giallo» неуклонно и стремительно погружается в пучину забвения. Сейчас фильмы подобного рода мало кого привлекают и могут вызвать интерес разве что у эстетов, искушенных в жанре ужаса. А между тем их влияние на соседствующие области кино, такие как слешер или эротический триллер сложно переоценить. История жанра исчисляется почти пятью десятилетиями - от первых фильмов Марио Бавы, созданных в начале 60-х и навеянных легендарным «Психо» Хичкока (который можно считать первым жанровым образцом) до провальных и неудачных попыток реинкарнации и 3D-модификации «giallo» Дарио Ардженто двухлетней давности. По сути два этих человека и составляют фундамент направления. Они его идейные основатели и выразительные оформители.

Углубляться в эстетику, идейную и техническую изощренность творчества итальянского режиссера Дарио Ардженто можно до бесконечности. К сожалению данный документальный фильм может предоставить только самое поверхностное его прочтение. Хотя, казалось бы, все уже готово для проникновения в самую сущность онтологии жанра - режиссер сидит на съемочной площадке и постепенно начинает разражаться все более длинной, насыщенной и развернутой речью о своем творческом пути, видении мира, философских предпочтениях... Но тут его речь грубо прерывается монтажной склейкой - следуют эпизоды из фильма, чередующиеся с хроникальными записями со съемочной площадки. И в какой-то момент картина Микеле Соави буквально зацикливается на репрезентации чисто технического исполнения. В принципе, ничего плохого в этом нет. Крайне занимательно наблюдать за разработкой невероятно странного и своеобразного грима, которая основывается на исключительно точных и достоверных биологических сведениях (гример и вправду посещал лекции по анатомии и основательно ознакомился со всевозможными аномалиями организма). Или за тем, как техник-специалист демонстрирует возможности радиоуправляемого человека, мимика и движения которого выглядят «до ужаса» естественно. Но самое большое внимание уделяется главному компоненту всех фильмов режиссера - операторскому мастерству.

С течением времени само построение кадра у Ардженто становилось все более утонченным и изощренным, чему не в малой степени способствовало улучшение технологии. Сначала приходилось пользоваться огромной, статичной установкой с посредственным качеством съемки ("Птица с хрустальным оперением», конец 60-х), после появилась возможность снимать на специальную камеру с особой светочувствительностью и применением всевозможных светофильтров ("Суспирия», середина 70-х), что значительно разнообразило композицию кадра и увеличивало его эстетическую самоценность. Наконец, прогресс сводит режиссера с последней моделью киноаппаратуры всемирно известной марки «Panaflex», способной улавливать любую точку пространства с любой высоты ("Феномен», начало 80-х), это незамедлительно подняло качество съемки на новый уровень - появились невероятно длинные, сложные планы, динамический вид сверху (с точки зрения всевышнего) значительно возрос объем «пейзажной кино-живописи»... Да и в целом, тема взаимодействия технологий и визуальной киноэстетики, поднятая в ленте, по сути неисчерпаема. Фильм предоставляет еще много очень интересных и разнообразных фактов со съемок (например, вы узнаете как снять сцену с тремя миллионами дрессированных мух). Начинаешь понимать сколько тяжелого, кропотливого, упорного труда вкладывается в каждый фильм, который зачастую бывают отвергнут уже в первые месяцы проката и забыт в самое короткое время.

Но если с чисто информативной точки зрения картина бесподобна, то по аналитической части она просто никакая. А между тем в творчестве режиссера по этой теме, несомненно есть, что сказать. Достаточно вспомнить о непрестанном обращении Ардженто в своих картинах к самым разнообразным произведениям искусства, всевозможным культурным пластам всех времен и народов. У него нет такого фильма, где бы вы не встретили величественных архитектурных ансамблей, утонченных живописных полотен или застывших во времени, словно умерших в вечности статуй, молчаливо наблюдающих за безостановочным кровопролитием и повторяющимися безумными выходками рода человеческого. Я уж не говорю о геометрически выверенных, идеально продуманных построениях кадра, фона, мизансцены, движениях камеры, смакующей кровавое действо и фирменной полимодальной системе восприятия происходящего. Зато в обилии и практически до полного пресыщения в картине демонстрируются наиболее кровавые, жестокие и «натуралистические» сцены фильмов режиссера, а когда они, довольно скоро, заканчиваются (к тому же сцены не такие тошнотворные как, видно, хотелось бы создателям этого фильма), то Соави обращает свое внимание на картины друзей Ардженто - Ламберто Бавы и Джорджа Ромеро, откуда берет целые эпизоды, насыщая свой фильм кровавой вакханалией, «якобы» бесспорно сопутствующей «декадентской эстетике» итальянского мастера. Факт, словно бы намеренного пренебрежения к «grand style» режиссера тем более удивителен, что хроникальные съемки охватывают период в несколько лет и интервью с режиссером проводится даже на нескольких съемочных площадках, что, косвенно свидетельствует, о достаточно продолжительном периоде подготовки. В чем причина такого грубого невнимания к философии жанра, онтологическим взглядам режиссера? В дурном вкусе создателей фильма, в предпочтениях публики или в желании продюсеров? Это мы уже вряд ли когда-нибудь узнаем.

shnur777

Может быть от того, что я смотрю фильмы ужасов чаще любых других фильмов, а может быть это и не субъективный фактор, а вполне реальная закономерность нашего киномира, но, как бы там ни было, я уверен, что никакая другая тематика не имеет в своих активах столько знаменитых и прославленных имен режиссеров, называемых нами (поклонниками их творчества) мэтрами, иконами жанра, как жанр фильмов ужасов. Об одном из них, небезызвестном Дарио Ардженто и пойдет речь в документальной картине под названием «Мир ужасов Дарио Ардженто» (Il mondo dell`orrore di Dario Argento, 1985).

Хотя после просмотра мне все-таки хочется выразиться иначе: скорее не о нем самом, а об его картинах... Действительно, пусть даже в ходе повествования создатели то и дело переносили наше внимание на отрывистых монологах (заметьте, именно монологов, а не интервью из разряда вопрос-ответ) Дарио Ардженто на определенном фоне, но по личным впечатлениям, да и по хронометражу, данное кино скорее посвящено его фильмам и непосредственно технологиям их создания, нежели лично их автору.

Именно технологию съемок мы и видим на многочисленных примерах создания спецэффектов, фигур монстров, операторских планов и отдельных эпизодов заново демонстрируемых сцен отдельных картин. И от такого соседства данное кино, чем дальше мы его смотрим, тем все больше и больше превращается не в привычную документальную картину-экскурс по жизни и карьере, а в сборище дополнительных материалов из раздела «как создавался фильм», разве что помноженный на число упомянутых фильмов...

И именно в таком порядке кроется одновременная и сила, и... разочарование, ведь о жизни и становлении режиссера по сути не сказали ни слова, но зато о технологии съемок рассказали достаточно, а еще скрасили это парочкой мыслей их непосредственного автора. А значит зрителю жанра ужасов вообще и в особенности поклоннику данного режиссера, «Мир ужасов Дарио Ардженто» однозначно рекомендован к просмотру.

Casey Cooper