Трейлер 1

• Съёмки фильма проходили в Санкт-Петербурге, Выборге и Ярославле.

Извращенцам и уродам всяким посвящается...

Данный «фильм» напрочь омерзительный, впрочем, как и практически всё, что делает господин Балабанов. Многие его творения рассказывают о маньяках, извращенцах и прочих отбросах общества, которыми умиляться адекватный и психически здоровый человек не желает. Практически во всех его «произведениях» смакуется различная грязь, различные уродства, зачастую связанные с сексуальными проблемами, что как бы говорит всё о том, кто сие действо создаёт.

Конечно, фанаты здесь будут искать глубокий смысл, не понимая, что его здесь попросту нет. Это обычная чернуха, которой стали кормить зрителя различные творцы, начиная с перестройки. А искать чёрную кошку в тёмной комнате я не собираюсь. Я только одного не понимаю - зачем такое снимать? Чему это может научить? А главное, стоит ли удивляться, почему в нашем мире маньяков, насильников становится всё больше и больше? Такие «фильмы» этому тоже способствуют.

В общем, если кому-то нравится купаться в де..., пардон, экспериментах человеческой жизнедеятельности, то, вы попали по адресу, сия поделка для вас.

1 из 10

Макс Штирлиц

Пионеры и порнография

Петербург, конец XIX века. Некий полумистический немец Иоганн - владелец фотографического театра «имени Маркиза де Сада», и его помощник Виктор Иванович - из старых «новых русских», развращают два добропорядочных семейства, приобщая к своему бизнесу кроткую девушку Лизу - дочку инженера, а также слепую мещаночку - жену городского врача, и двух ее приемных сыновей - сиамских близнецов.

Фильм о пионерах петербургской порнографии преодолевает границы частной бытовой истории и совмещает в себе сразу несколько возможных трактовок. Для одних он может предстать аллегорией об инфернальности зла. Для других - метафизическим сюжетом о растлении невинных. Для третьих - хроникой из истории русской культуры в ее садомазохистских проявлениях, развивавшихся в порнографическом подполье.

Четвертым будет очевидна прозрачная отсылка к совсем недавним дням, поскольку в плебсе и челяди, искушающих и развращающих дореволюционных мещан, которые покорно сносят глумление и даже порой получают от этого наслаждение, можно разглядеть неизменный и низменный лик той самой «пены», которая всякий раз появляется на переломе эпох в образе нуворишей. Подобно мелким бесам (если вспомнить роман Федора Сологуба) они сеют семена разврата и духовного тления, которые быстро приносят свои плоды.

Декаданс обозначается здесь тонкой стилизацией под пуританские порнооткрытки эпохи Серебряного века, когда начинало подавать первые признаки жизни невинное по нынешним временам очарование порока. Задранные подолы застывших в срамных позах первых порномоделей, с ныне уже немодными «целюлитными бедрами», выглядят вполне органично на цветовой сепии ранней фотографии, тогда еще сильно походящей на дагерротипы. К слову сказать, весь фильм снят в таком, виражированном под старину, оттенке.

Некоторые голые зады, пока еще покорно ожидающие побоев, впоследствии так и не смогут забыть полученное от ударов розгами удовольствие. Не случайно Лиза, не без труда вырвавшаяся из плена Иоганна и уехавшая за границу, первое, что сделает, ступив на чужую землю, - отправится в секс-салон на сеанс порки.

Как и в Boogie Nights Пола Томаса Андерсона (снятых всего лишь годом раньше), в фильме Алексея Балабанова показан перелом эпох: в финале на смену фотографии приходит синематограф, сулящий порнографам невиданные возможности и баснословные барыши. Это значимая перемена привносит в фильм «дополнительную» семиотичность.

Собственно, еще в «Прибытии поезда» (1995) Балабанов заворожено взирал на магию раннего синема, а здесь наполнил свою восторженность неожиданным и трагичным смыслом, который придает фильму то самое настроение «сентиментальной жестокости», присущее и русскому духу, и национальному искусству.

Малов-кино