Трейлер Nº2

Трейлер

• Название фильма является отсылкой к Библии. Евангелие от Матфея, 5:13: «Вы - соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям.»

Кинопремия «87-я церемония награждения Американской киноакадемии»
Номинации: Лучший документальный фильм

Кинопремия «Независимый дух 2015»
Номинации: Лучший документальный фильм

Кинопремия «Сезар 2015»
Победитель в номинации: Лучший документальный фильм

Кинопремия «29-я церемония вручения премии «Гойя» 2015»
Номинации: Лучший европейский фильм

Кинопремия «59-я церемония вручения премии Давид 2015»
Номинации: Лучший фильм на иностранном языке

Кинофестиваль «67-й Каннский кинофестиваль 2014»
Победитель в номинации:
Приз экуменического (христианского) жюри - особое упоминание
Особый взгляд Каннского кинофестиваля - приз жюри
Номинации: Особый взгляд Каннского кинофестиваля

Кинофестиваль «62-й МКФ Сан-Себастьян 2014»
Победитель в номинации: Приз зрительских симпатий за лучший фильм

Вот уже 40 лет бразильский фотограф Себастьян Сальгадо путешествует по миру и наблюдает за тем, как меняется жизнь людей. Он стал свидетелем важнейших событий нашей истории: войны, голод, миграции. Сейчас Сальгадо занялся исследованием дикой природы. Он побывал там, где еще не ступала нога человека.

Вместе с Себастьяном Сальгадо съемочная группа фильма отправилась в самые дальние и загадочные места на Земле - в сердце Амазонии, джунгли Западного Папуа и болота региона Пантанал в Бразилии, на остров Врангеля в Северном Ледовитом океане.

С ним говорит сама Земля

Признаюсь, я знала давно об одновременно амбициозном и скромном замысле бразильского фотографа восстановить лес Мата Атлантика на родине в Амазонии. Впервые увидев грандиозный результат усилий знаменитого бразильца и его супруги Лейлы на видео, была поражена, восхищена, обескуражена. Как же все просто, казалось бы - человек однажды посадил дерево, потом еще одно, и еще одно... Но так ли просто все на самом деле? Почему он это сделал и не делаем мы? Как пришел к подобному решению? Какой была его жизнь, и что видел на своем веку этот немолодой мужчина, если ощутил необходимость высаживать деревья, одно за другим не останавливаясь? Где-то в поисках ответов на эти вопросы кроется интерес Вима Вендерса к Себастьяну Сальгадо. Немцу семьдесят, на год больше его визави. Время собирать камни для обоих. Оба посвятили себя искусству, оба достигли профессиональных высот, узнали вкус славы, обоим есть что сказать, но бразильцу удалось перейти от пассивного наблюдения и информирования об увиденном к активным созидающим действиям. Его усилиями на глазах меняется мир. Именно поэтому маститый Вим молча ползет по-пластунски за своим неугомонным неутомимым героем к кромке ледяного океана, желая взглянуть вместе с ним в глаза моржам в надежде прикоснуться к некоему сокровенному знанию. Постепенно понимая - для того чтобы «стать рядом» с фотографом сейчас, нужно разделить с ним и всю боль Земли, которую годами ощущал Сальгадо, в то время как снимал лишь людей.

Вендерс выбирает интуитивно понятный путь познания и лаконичную форму - начинает «листать» альбом воспоминаний Сальгадо вместе с ним. Перед зрителем медленно прокручиваются слайды - черно-белые слепки истории из разных уголков планеты, сопровождаемые краткими комментариями запечатлевшего их автора. Копошащиеся на горе человеко-муравьи, света белого не видящие из-за добровольного каторжного труда на золотых приисках; спивающаяся деревня индейцев, обладающих удивительным музыкальным талантом; обессилевший отец, несущий на руках давно умершего от голода ребенка в череде тысяч несчастных жертв чьей-то жестокой политической воли; бульдозер, подбирающий сотни трупов с земли и трамбующий их, как мусор, в общую яму - та гуманитарная помощь, которую смогли оказать европейцы африканцам; трое недавно рожденных в саване младенцев, лежащих под общим одеялом, взгляд одного их которых пустеет, оповещая о приближении скорой смерти; тысячи обездоленных беженцев с масками ужаса на лицах - жертв войн и репрессий на разных континентах; адские факелы, взвивающиеся до небес - горящие нефтяные скважины Ирака. Сальгадо скупо делится тем, что чувствовал в то время, когда был свидетелем происходившего. В какой-то момент вдруг осознаешь разницу между ним и многими охотниками за удачным кадром. В то время как последние, получив вожделенную сенсацию, неслись на всех парусах обратно в благополучный мир за аплодисментами и наградами, он проживал с несчастными часть жизни, стараясь облегчить их участь, возвращая уважение к профессии фоторепортера. Немец чувствует эту разницу, вдохновляется ею.

Подуставший в последние годы режиссер вдруг, благодаря своему герою, обретает второе дыхание - с азартом, присущим ему в лучшие времена, возвращается к исследованию личности, оказавшейся в пограничной ситуации. Все как когда-то в его сильнейших картинах: «Алиса в городах» и «Небо над Берлином», но только сейчас речь идет о реальном человеке, пережившем состояние «уйти нельзя остаться» и сделавшим нелогичный, но единственно правильный выбор, позволивший в будущем не только сохранить рассудок самому, но и увеличить шансы планеты на выживание. Восхищенному Вендерсу, отыскавшему соль земли, остается лишь проследить ее генезис. Отдать дань уважения жене и соратнице невероятного бразильца, поддерживающей мужа во всех начинаниях. И, в какой-то степени, поспособствовать единению Сальгадо с сыном Жулианом, фактически выросшем при отсутствующем отце. Сейчас, благодаря предложению Вима стать сорежиссером и сопродюсером фильма, он смог узнать своего родителя, путешественника и исследователя, по-настоящему. Миссия простая, но важная. Искренне хочется пожелать режиссеру не забрасывать документальные проекты. Из трех «выстрелов» три попадания в яблочко - сначала поющие сердцем старички-кубинцы, потом следующая за порывами души танцующая Пина Бауш, и наконец фотограф, услышавший голос Земли. Думается мне, что Вендерс еще сможет не раз нас удивить, отыскав новые человеческие жемчужины.

ginger-ti

Название, бесхитростно отсылающее зрителя к словам Христа, ведет по нарисованным игрой света и тени графичным пейзажам, чтобы обнажить банальную истину: соль - это слезы. На эту равнодушную землю пролиты океаны слез, пота и крови, ничуть не изменившие не только ее химического состава, но даже сути самого человека. Очередной фильм Вендерса посвящен Себастьяно Сальгадо - фотографу, ставшему ретранслятором чужой боли и сложившему мозаикой черно-белых кадров портрет второй половины 20 века. Портрет этот оказался портретом безмерного зла, сжимающего податливые сердца и обращающего кости в прах. Горящие вышки Кувейта, война в Югославии, геноцид в Руанде, вечная мерзлота и знойное безразличие пустыни, бодрое шествие капитализма по миру, свержение и установление диктатур, груды трупов вповалку, бескрайние просторы, под спудом которых еще борется жизнь, цепляющаяся за мудрость веков и законы небес. Глаз отдыхает только на кадрах с животными и величественных ландшафтах. Все остальное - история алчности, равнодушия, взаимоистребления и преступлений против природы. Человек по Сальгадо ужасен, но в, то, же время человек прекрасен.

Это руки человеческие проводили электричество в труднодоступные районы, возводили города в пустынях, заставляя отступать перед своим упрямством даже стихии. И человек по-прежнему жив, несмотря на все, что он наворотил на третьем плевочке от Солнца. Мрачные тона оттеняют хрупкость жизни, мертвый ребенок зарифмован с вымирающим лесом, каждая деталь вмещает в себе целое. И все покрывает стальным покровом красота, как затягивало море пленка разлившейся нефти. Абсолютно мирская красота, и в то же время какая-то надмирная, сверхестественная.

За эту красоту, эстетизацию боли и превращение ее в объект потребления, неглупая Сюзан Зонтаг в эссе «Как мы смотрим на чужие страдания» разнесла Сальгадо в пух и прах. Права ли она? В какой-то степени да. Одна из самых потрясающих фотографий - мертвая девочки в гробу с открытыми глазами, затянутыми смертной пленкой. Как объясняет нам автор, по католической традиции души некрещеных людей попадают в лимб - междумирье, шлюз перед адом и раем. Поэтому им оставляют открытыми глаза - чтобы человек мог найти дорогу. А теперь представьте себе человека, который стервятником полчаса кружил над телом с фотокамерой, выбирал ракурсы, чтобы как можно более выразительно весь этот постмортем снять крупным планом. Он не выглядит в этот момент циничной сволочью?

Однако, прежде чем морализаторствовать, говорить о том, что фотограф делал себе карьеру, снимая красиво оформленные страдания и гуманитарные катастрофы, стоит подумать о том, что такой ход мысли может сказать больше о нас самих, чем о нем. Пожилой человек с глазами ветхозаветного старца совсем не похож на сволочь. Кадры, снятые Вендерсом - своеобразные соревнование Сальгадо и белого медведя, достойны другого великого немца - Херцога. Медведь ползет по-пластунски, выслеживая съемочную группу, Сольгадо, подражая ему, тоже ползет. Медведь - опасен и хитер, но человек его стоит. В этом суть всего творческого метода Сальгадо - чтобы что-то понять о человеке, нужно влезть в чью-то шкуру, чтобы потом выйти из нее и вернуть этот взгляд вместе со всей болью и красотой зрителю. После вавилонского столпотворения утекло много воды, поэтому иначе как до нас докричаться, если мы не понимаем языков?

Мир постмодерна, новых моделей айфонов, ерничанья в интернете, биржевых котировок и курса доллара, уже давно не знает языка мира с фотографий Сальгадо. Он как бы заново сводит миры воедино, возвращая сводки новостей и сухие данные статистики к вечным сюжетам, превращая их в картины эпохи Возрождения. Чернокожие мадонны, прижимающие истощенных младенцев, строительство вавилонской башни, поклонение Золотому тельцу, Великий Исход, Апокалипсис Святого Иоанна. Все это уже было и повторится еще не раз.

Чему научило увиденное самого Сальгадо? Тому, что «человек - это животное». Так он говорит. Работа в Руанде и Югославии его фактически сломала, и чуть не заставила уйти из профессии. Но отойдя от хроник кошмара, он обращается к теме жизни диких племен и борется за спасение лесов в Бразилии. В точности по Леви-Строссу, считавшего источником интереса к этнографии недовольство современного человека существующим порядком и поиском составляющей, способной вернуть нас к цельности и пантеистической гармонии.

Мизантропом Сальгадо все же не стал. Ведь даже если человек - просто животное, то животных тоже нужно защищать. Как часть целого, как звенья одной цепи, разрыв которой в любом месте ставит под вопрос и существование вида, и саму жизнь на планете. А что до боли, то от нее не спрятаться и зажмуриться нельзя - только выстраданный опыт делает человека человеком и очищает душу. Ведь вопреки католическим представлениям, если место между адом и раем существует, то оно здесь - на Земле. Попав в лимб, держи открытыми глаза.

Movie addict