Трейлер Nº2

Трейлер

Экранизация по произведению: Георг Бюхнер

Пальмовая ветвь Каннского кинофестиваля 1979 в категории: Лучшая актриса второго плана (Ева Маттес) и номинация на Золотую пальмовую ветвь

• Производство фильма заняло всего 18 дней.
• Весь почти полуторачасовой фильм насчитывает всего 27 монтажных склеек.
• Прототип героя пьесы и фильма Иоганн Христиан Войцек был публично казнен в Лейпциге 27 августа 1824 года за жестокое убийство.
• После казни Войцека на страницах печати развернулась обширная полемика по поводу степени вины и вменяемости казненного. Отголоски этих споров отразились в образе, созданном драматургом Георгом Бюхнером.
• Георг Бюхнер начал писать пьесу «Войцек» в 1836 году - спустя 12 лет после казни Войцека.
• Георг Бюхнер умер 19 февраля 1837 года, не успев закончить пьесу. Однако написанного материала оказалось достаточно для того, чтобы пьеса была опубликована и поставлена.
• В 1921 году австрийский композитор-экспрессионист Альбан Берг создал на основе пьесы Бюхнера знаменитую оперу «Войцек».
• Когда Войцек наносит Мари первый удар ножом, можно заметить, что он держит нож в руке лезвием назад.

Отличное убийство

Сразу после «Носферату» Херцог экранизировал ещё одно классическое произведение - пьесу «Войцек» немецкого драматурга-романтика Георга Бюхнера. В основу этого загадочного и аллегоричного произведения была положена реальная история солдата Иоганна Христиана Войцека, убившего в приступе ярости свою сожительницу и приговоренного за это в 1824-м году к смертной казни. Пьеса неоднократно переносилась на экран (и не только в Германии), а кроме того имела удачную сценическую судьбу. Среди прочих её ставил в театре и кинематографический классик Ингмар Бергман.

Несмотря на искушение именно социального истолкования истории о забитом военнослужащем Войцеке, вынужденном пресмыкаться перед капитаном и быть подопытным кроликом у гарнизонного фельдшера, проводившего на нём всякого рода медицинские эксперименты и запрещающего Войцеку есть что-либо, кроме гороха, у Херцога фактически получилось метафизическое кино.

У зачумленного и забитого Войцека происходит помутнение разума, и в результате систематических измывательств его начинают посещать видения. Режиссёр вновь демонстрирует здесь своё неповторимое умение запечатлевать токи земной энергии. И такое понятие как «земля в трансе», неразрывно связанное с его творчеством, опять же обретает основополагающее значение.

В который уже раз постоянному актёру Херцога Клаусу Кински приходится играть безумство, правда в этот раз оно имеет принципиально иную окраску. Теперь это уже не безумство диктатора, как в «Агирре», а защитная реакция униженного и оскорбленного. Актёр вновь прибегает к ярким и крупным мазкам, подчеркивая зависимость Войцека через его сутуловатость и суетливость в поведении.

Опосредованный бунт героя, смоделированный и спровоцированный его прямыми начальниками, заканчивается убийством самого близкого Войцеку человека. После измены Марии (как и в «Строшеке») - женщины, которую он любил, Войцек решается, наконец, протестовать. В выразительном экспрессивном финале он раз за разом «в рапиде» вонзает в тело Марии нож, протестуя не столько против её измены, сколько против несовершенства этого мира.

Образная сила финала заземляется полным горького сарказма эпилогом, в котором прибывшие на место преступления служители закона, цинично заключают: «Хорошее убийство. Отличное убийство. Лучшего и требовать нельзя». Ведь трагедия маленького человека имеет для них значение всего лишь очередного дежурного факта криминальной хроники.

Малов-кино

Последний человек

Буквально через неделю после окончания съёмок фильма «Носферату: Призрак ночи» (который, пускай и невольно, но, всё же, внёс свою лепту в романтизацию и, даже, сентиментализацию образа вампиров на экране) режиссёр Вернер Херцог и его главная звезда Клаус Кински приступили к экранизации пьесы Георга Бюхнера «Войцек», в основу которой, в свою очередь, положены реальные события. И снова, как и в случае с «Носферату», Херцог передал своеобразный кинематографический привет Фридиху Вильгельму Мурнау, ведь «Войцек» выполнен в эстетике камммершпиле так же как и классическая лента Мурнау «Последний человек».

История военного цирюльника Франца Войцека в интерпретации Херцога объединила в себе две центральные темы творчества баварского постановщика: трагедию существования маленького человека в большом и жестоком мире и тему человеческого безумия. Всеми затравленный, вынужденный терпеть постоянную муштру, глупые медицинские эксперименты врача-недоучки и постоянные издёвки любовника своей подруги, Войцек всё сильней погружается в пучину сумасшествия. Вот-вот он дойдёт до крайней точки кипения. Вот-вот решится на первый и последний в своей жизни бунт. Бунт отчаянный и бессмысленный - напоминающий трагический парафраз сражения Дон Кихота с ветряными мельницами.

Клаус Кински в роли Войцека - один сплошной нерв. Его лицо то и дело обезображивают гримасы боли, отчаяния и ужаса, трансформирующиеся в итоге в первозданный гнев - животную ярость, вызванную в его видениях самой природой в образе земли, деревьев и ветра. Благодаря абсолютной камерности повествования и крайне незначительному количеству монтажных склеек, Клаус Кински вынужден был находиться в постоянном непосредственном (даром что кино, а не театр), а оттого крайне изнурительном контакте со зрителем. Неудивительно, что склонный к различным психопатическим расстройствам актёр заболел после фильма лихорадкой в результате нервного перенапряжения.

Верный немецкой романтической традиции, Вернер Херцог выносит жестокий, но в целом справедливый вердикт человеческому обществу: мы сами порождаем безумцев, диктаторов и маньяков. Мы сами конструируем зло. Своим безразличием, своей нетерпимостью и верой в собственное превосходство над нижестоящими. В образе Войцека словно бы заключены все страдания этого мира, а небольшой городок, в котором происходит повествование, словно символизирует одну большую цивилизованную тюрьму, поработившую угнетённых и угнетателей. Недаром Херцог всю жизнь сбегал из подобных тюрем на лоно природы - туда, к первозданности бытия.

«Войцек» - предельно простое и лаконичное режиссёрское высказывание стало, в то же время и одним из наиболее трагичных творений Херцога, при том, что практически каждый его фильм, так или иначе, трагедия.

Gwynbleidd 89