• Фильм снят по мотивам романа Сельмы Лагерлёф «Возница» (Körkarlen, 1912).
• Ингмар Бергман пересматривал этот фильм каждое лето.

«Господи, дай душе моей созреть, прежде чем настанет час жатвы» - этой молитвой заканчивается фильм и начинается твой диалог с совестью, зритель.

Возница, или Экипаж-призрак, или Призрачная повозка - красивый, местами жутковатый фильм о пьянице, которого пытается перевоспитать сестра Армии спасения.

Сам великий Ингмар Бергман писал, что пересматривает этот фильм каждое лето. Это неудивительно. Мы привыкли снисходительно смотреть на эпоху немого кино: то, что «цепляло» в двадцатые сегодняшнего зрителя не удивит.

Но, верьте, если над хвалёными актёрами Гриффита - великого американского режиссёра - я частенько смеюсь, то от «Призрачной повозки» я не мог прийти в себя два дня: во время первого просмотра уже через 10 минут я забыл, что в главной роли - режиссёр фильма, мне казалось, что это озлобленный на весь мир пьяница, болеющий чахоткой - это не актёр - это реальный пьяница, его позвали на съёмки и сказали что говорить и что делать.

Я не буду больше пить! (так я себе говорил после сеанса). Как просто можно остановиться и перестать причинять боль своим близким! Какие мы недалёкие! Зачем мы падаем сами и тянем за собой друзей? Ведь чем ниже ты падаешь, тем больше злоба к окружающим: это они виноваты!. .. А потом приходит мысль: Да и я тоже хорош!... Ну и буду пить тогда, раз я всё равно такой урод! И падение продолжается...

И всё-таки остановиться можно в любой момент! Именно об этом фильм.

Спасибо, Сельма Лагерлёф, (по её книге снимали фильм) и тебе, Виктор Шёстрём, за надежду, которую вы дарите этой «сказкой для взрослых», теперь мы знаем, что рекомендовать друзьям и знакомым для просмотра, чтобы легче было притормозить с выпивкой и наркотиками.

P.S. Стоит отметить следующие особенности: впервые был применён сюжет типа «трёхслойный пирог» (рассказ в рассказе рассказа), а также съёмки морской стихии и даже морского дна (1921 год!)

forever

Время жить и время умирать

... а потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе.

Очередной сочельник, что ворвался в этот бренный мир вместе с торжественными тостами и криками толпы. Все радуются, смеются во весь голос, ожидая от новых 365 дней нечто необычного. Почти все... Сестра армии спасения Эдит, не выдержав длительной борьбы с изнуряющей ее лёгкие чахоткой, приехала домой, чтобы спокойно отойти в пределы иного, диковинного сна. Более для нее нет никаких других вариантов, кроме как с достоинством встретить всадника на бледном коне близ безутешной матери. В последние часы, отведённые ей фатумом, она просит позвать некоего Давида Хольма, чье имя вызывает страх у тех, кто находился возле смертного одра несчастной девушки. Кто он и почему понадобился только сейчас? Об этом мы узнаем позже... Именно заключительные мгновения жизни юной монахини приоткрывают занавес «Возницы». Мрачного и крайне атмосферного фильма, который завораживает зрителя с самых первых кадров, попутно обхватывая его в липкие объятия страха, что позже перемешивается с неподдельным восхищением от полотна Виктора Шёстрёма.

Дешевая, жалкая обитель для пьяниц, почти полностью потерявших облик человеческий, в такие вечера собирает в своем чреве особых посетителей. Утраченные надежды для всех них - это уже давно пройденный, почти и вовсе подзабытый этап самоуничтожения. Теперь же, когда появляется подобная возможность, они предпочитают пожирать чужие жизни, что связаны с ними кровным родством. Своеобразный отчий дом для Давида Хольма, хотя сегодня его там и не отыскать. Где же он? Ныне, именно погост стал для него праздничным столом в ожидании Нового Года. О нет, он еще не умер и всего лишь рассказывает своим друзьям забавную историю про возницу, что служит Смерти целый год, терпеливо ожидая того момента, когда стрелки часов застынут на полуночи, явив тем самым нового извозчика для душ. Каждая минута - век для шведской аналогии Харона, меняющего не только облик, но и свое собственное отношение к ушедшим. Один из старых знакомых Хольма, будучи праздным студентом, всегда боялся подобной доли для себя. И именно в канун памятного праздника, ровно год тому назад, он скоропостижно скончался, что рассмешило старину Давида. Стоит ли говорить, что им еще предстоит непростая встреча, которая послужит обобщающим звеном для многих. Да, наш герой совсем не случайно забрел в столь мрачное и подходящие к сюжетным особенностям «Возницы» место.

Но вправду ли Давид Хольм - это чудовище в шкуре человека, что полностью и безоговорочно заслужил такое наказание? Вводя в качестве контраста теплые воспоминания пьяницы о безоблачном и таком спокойном прошлом, Шёстрём намеренно пытается вызвать у зрителя не сочувствие, но понимание к своему герою, который стал тенью, едва заметным призраком, что вновь переживает все старые ошибки. Образ Давида неоднозначен и совершенно избавлен от стереотипов; мимолётное раскаяние в тюрьме, когда он видит брата, убившего человека после очередной бутылки или искренняя благодарность Эдит за ремонт потрёпанной одежды. Расправленные крылья режиссёра, который в своих самых монументальных фильмах всегда играл роль первой скрипки. Будь то «Возница», «Горный Эйвинд и его жена» или «Терье Виген», но одинокий старик из «Земляничной поляны» Бергмана всегда добивался максимального эффекта на всякого зрителя, решившегося на просмотр его беззвучных фильмов.

Возможно ли направить опустившегося человека на верный путь? Наверное, каждый сам принимает единственно «правильные» для себя решения, что будут преследовать нас на протяжении всей последующей жизни. Как раз на полпути между раем и адом... «Возница» же - это эпилог, предтеча одного из отцов кинематографа, которая тихо говорит о том, что ценность, значимость людского существования проявляется в отдельных эпизодах и не более. Я никак не могу поведать вам о финале этого фильма, так как тем самым убью не интригу, но те эмоции, что обязательно последуют вслед за наступлением титров. Возможно, именно его осознание стало для Хольма самым страшным наказанием в пределах грустной сказки, виртуозно исполненной одним из величайших режиссёров за всю историю кинематографа. По крайней мере, я на это искренне надеюсь.

Элдерлинг