Трейлер (Youtube)

Снято по манге Кавати Харука

1 сезон - эпизодов 11

Отсутствие школьной формы и однополой толпы, бегающей за центральным персонажем противоположного пола - это такая редкость для жанра "романтика", что пройти мимо невозможно. А тут еще и Noitamina, и законченность оригинала, и флористика, и сейю...

О соперничестве

Любовный треугольник "герой-его прошлое-его настоящее" - довольно интересная штука, потому как сводится к тяжелому соперничеству воспоминаний и желания прогрессировать.

Но кроме него, в Natsuyuki Rendezvous присутствует еще одно ярко выраженное соперничество: самого с собой. Т.е. соперничество эгоизма и чувств к любимому человеку. Может ли человек быть счастлив, понимая, что другой мучается? Можно ли сделать кого-то счастливым, жертвуя собой? Не являются ли определенные действия во имя кого-то всего лишь желанием выглядеть достойно в собственных глазах (или в глазах общественности)? Эти и другие подобные вопросы, ответы на которые не всегда очевидны, заложены в данном произведении.

О средствах выражения

Флористика. Цветы помимо красоты несут на себе эмоции. И тех, кто их выращивает, и тех, кто делает из них композиции, и тех, кто их приобретает и дарит. Все эти эмоции и принимает на себя получатель. Но помимо этого, есть еще и цветок сам по себе - момент его расцвета и момент его увядания. Его жизнь быстротечна и сопоставима с жизнью той самой эмоции.

Сказки. Многие читаются и знамениты по всему миру. А есть такие, суть которых мало кому не знакома. На многих людей сказки оказывают такое сильное влияние, что от стереотипов отделываться приходится долго и трудно. А есть и случаи, когда либо жизнь коротка, либо - слишком проста, и отделаться от этих стереотипов не получатся до самого конца. И жизнь, как таковая, никак не соприкасается со внутренним миром - на выходе взрослые дети.

О впечатлениях

Но к чему я это все? Теперь по сути. Составляющие выглядят весьма многообещающе, но бывают случаи, когда либо рецептура, либо руки не дают получится "вкусному" результату. Что в данном случае повлияло на такой итог - не могу сказать, так как не знакома с тем самым коротким оригиналом.
Выжать максимум из идеи не вышло. Дьявол в мелочах. Драматизма практически не видать, уж слишком видны приоритеты автора: настоящее побеждает. Это правильно, безусловно, но зачем так "мучить" зрителя разжевыванием очевидной вещи? Драматичность борьбы выражается преимущественно в слезах героев, но это перебор явный. Количество и частота этих слез наводит на мысль о третьесортном мыльном продукте, но никак не о внутренней борьбе. Кроме того, полный перевес на стороне "героя из настоящего" - образ доведен практически до абсолюта, в то время как "герой из прошлого" с его поступками и внутренним (недораскрытым зрителю) миром вызывает одно желание - "ну исчезни уже! ". Вернее, не совсем: времени на раскрытие его образа потрачено много, но толку - ноль. Кроме негативных эмоций - ничего. Посочувствовать можно, понять - нет. А это недопустимо в произведениях для женской аудитории! Но возможно это опять же для того, чтобы всем все было понятно, и всех все устроило на выходе.

Но есть и плюсы. Есть нормальный женский персонаж, есть отличный мужской персонаж, есть оригинальный финал (история, рассказанная до самого (! ) конца - такое мне еще не встречалось в аниме данного жанра), есть много приятных романтических моментов, есть над чем подумать и чему поулыбаться.

Итог

Не знаю, захочется ли мне когда-либо пересматривать это, но время за просмотром прошло незаметно. Очень понравилась задумка. Реализация... Ну... Можно было бы лучше, но можно и намного хуже. Вполне стоит того, чтобы глянуть. Пускай и не в первую очередь.

irenika

Вкусы, конечно, разнятся.
Но даже с учетом этого можно сказать, оставаясь в полном довольстве собой, что найти на эту историю обожателя будет крайне затруднительно.
Потому что кому может быть в действительности интересно мешаться в чужие несчастливые жизни? Кому нужны чужие будничные радости и чужие каждодневные печали... Кто станет слушать про какие-то там парки, болтающиеся сережки, шапки на лысых головах и еще ко всему пролежни? Кого могут увлечь воспоминания, для самих их героев уже находящиеся накануне вечного погребения в Лете?
Кого вообще может занимать хоть сколько-нибудь долго мир, который никто не спасает? Уж слишком он напоминает все то, чего и вокруг в достатке, то есть то самое место, где не проживают никакие девятихвостые боги, и куда даже призраки прошлого не являются, чтобы помучить живущих. А лучше, может быть, было бы, чтоб хоть являлись помучить.

Ошибкой было смотреть ее онгоингом. Это вышло как изводить только себя, прикладываясь к какой-нибудь горькой настойке раз за разом, тогда как было б разумней уж опрокинуть ее одним махом, не примешивая этой горечи во все остальное, до чего потом касалось. Но нет, как же! Пришлось доцедить до победного полную чашку - Ацушеву чашку за сто йенного эквивалента. И я вам доложу, это было не так примирительно со своим же душевным покоем, как примиряются с горьким лекарством, призванным заглушить болезнь, это больше похоже на горечь, которую принимают, чтоб отравиться.

Так оно, конечно же, и случилось: история отравила мне жизни порядочно. Доказательством этому можно считать бездарное время, которое трачу сейчас на этот рассказ, потому что и рассказывать-то тут не о чем, и тоже бездарное время, которое начнется для меня после, когда придется сидеть и навязчиво думать о том, о чем положительно задумываться не стоит. А это нестоящее обязательно закончится сожалениями об упущенном и желчной уверенностью в самой бездарности жизни. И кто еще знает, когда отпустит.

Заранее я соглашаюсь со всеми, кто скажет еще и про скучное повествование, и про очевидную мораль. Потому как и действительно скучно мотаться по внутреннему миру не великого писателя, не видного исторического деятеля, не, тем более, Тео Хатчкрафта, а заурядного тощего парня с бабской профессией и сомнительным талантом представлять живым уже умершее. Ну и уж разумеется, никак не оспоришь тот факт, что будущее за молодыми, сильными и влюбленными, а весь мир за будущее, потому что будущее вообще полезнее для здоровья. Все так, все так.

Но наступает рано или поздно в жизни момент, когда вдруг понимаешь, что время и над тобой посмеется не менее весело, как посмеялось до тебя бессчетно. Когда к прошлому начинаешь питать значительно больше уважения, потому что в нем уже есть могилы. Когда весь пафос неотвратимости вдруг предстает перед самым лицом с совершенно излишней ясностью, и всем хоть сколько-то стоящим начинает казаться лишь то, что всякий раз вызывает это поганое чувство, от которого не случается даже заплакать для обманчивого облегчения. Но, слава богу, все проходит.
И все пройдет, что останется после нас.
"...И в кресле
отцовском человек чужой сидит,
и заново обито это кресло..."
И ничто ни разу не воскресало.

Куда ж тогда девается все это прошлое? Куда девается оно, никому уже не нужное, измеренное, отработанное, отсчитанное время не тех, для кого оно еще тикает, а тех, для кого оно изошло? Приходят ли в самом деле забавные велюровые клыкастые смешарики их старинных ужастиков, чтобы пожрать его, или оно так покоится где-нибудь, покрываясь все новыми слоями пыли, тяжелеющими с каждой последней осыпавшейся песчинкой?
Почему текущий момент или, что даже еще непонятнее, зыбкий момент будущего, должен мне представляться достойнее такого же отрезка прошлого, который для кого-то так же казался всей обозримой жизнью?
Почему я должна переживать теперь за альтруистичного Хадзуки и осуждать Ацуси, для которого не исполнилась ни одна сказка?
Почему должно быть довольно, что он был принцем в каждой их них, если ни одна не закончилась на "и жили они долго и счастливо"?
Почему я должна уважать выбор одного, который согласился со своей второй ролью, если выбор другого сложнее?
Почему, наконец, я должна считать чувства Ацуси эгоистичными, если у детей Рокки не будет его глаз?
Почему не могу я сочувствовать человеку, который не может найти в себе силы исчезнуть бесследно? Тем более, имея в виду те жалкие следы, которые человек вообще в силах по себе оставить: оттиск печати на брачном договоре, скрепляющий не имеющую силы клятву? прочитанные и уж после прочтения успевшие забыться книжки? одежда, подогнанная по тощей фигуре? отпечаток чужих зубов на коже? и человеческая память - самое из всего ненадежное? Один смех!

И за кого после этого мне болеть? Не могу я так. Не могу не жалеть протянутую в каждом эндинге руку. И не могу не уважать совершенно бестолкового Ацушева поступка. Потому что время такой коварный противник, так оно издевательски медленно заглаживает дыры от собою же с корнем выдранного, что если кого-то и стоит обмануть на этом свете, то его.
А там - пускай цветы увядают, страницы с картинками истлевают.
И маятник придется отпустить.

Paya