Трейлер (Youtube)

Трейлер (Кинопоиск)

• Первоначально на главную роль рассматривались Леонардо ДиКаприо и Бенисио Дель Торо.
• Это практически документальное повествование о серийном убийце.

Сэм решает, что сегодня в моде

Люметовский лейтмотив собачьей городской жары, сводящей местное население с ума, звучал у Спайка Ли еще в непримиримом памфлете «Делай как надо». Режиссер посчитал именно её тем фактором, который заставляет людей совершать безумные поступки, сбрасывать маски цивилизованности, обнажая проблемы, существовавшие уже не один десяток лет. Его рассказ об обжигающем лете 1977 года, в котором в топах новостей были не исторические максимумы температур, а серийный убийца «Сын Сэма» Дэвид Берковиц, - это не история одного зверя, а посвящение одному звереющему от жары Нью-Йорку, его людям, его культурному и половому взрослению. «Я в равной степени люблю и ненавижу этот город» - такими словами открывает фильм один из главных участников тех реальных событий Джимми Бреслин, и все персонажи словно живут по этому канону. Той горячей порой они любили, ненавидели, впитывали и неистово посылали друг друга, а жара и безумец, убивающий всех подряд, лишь обострили все эти чувства до предела. Герой Джона Легуизамо изменяет своей жене с ее сестрой в машине, а уже вечером узнает, что чудом избежал участи жертвы маньяка; распространенный бытовушный шовинизм очень быстро перерастает в паранойю и охоту за ведьмами, которыми, как обычно, оказываются те, кто выделяются; все стремятся жить быстрее и ярче. Не стоит сравнивать нелюдя Берковица с Гитлером, и, цитируя один журнал, называть его поп-иконой, но, наложившись на общие культурные преобразования и потрясения, его поступки действительно стали своеобразным наркотиком, сперва взбудоражившими и агрессивно ускорившими общество, а потом заставившими его переживать тяжелые утренние приходы и депрессию.

Конечно, Спайк Ли, будучи хоть и очень противоречивым в своей расовой категоричности, но всё же режиссером с очень светлой головой и разнообразным художественным инструментарием, не стал характеризовать те события привычными шаблонами и методами сухой документалистики. Облик времени передается через живописные облики персонажей, через максимально продуктивное использование цвета, темпоритма, звука, эмоции. Роскошное красное платье героини Миры Сорвино, постоянно мелькающий ярко-желтый дорожный знак «Dead End», полная луна, светящая через забрызганное кровью лобовое стекло, шипастый ошейник Эдриана Броуди, синий пижонский Корвет, слепящий свет диско-шаров, Абба и Секс Пистолс - как символы своего времени. Всё это словно нарочно оттеняет серого и приземленного Берковица, у которого в жизни есть только черный, сводящий с ума соседский пес Харви (тоже имя весьма знаковое для американской истории), и детские цветные кубики, намекающие на соответствующие психологические травмы. И вот во время очередного убийства камера мечется от жертв к безумцу с огромной скоростью и трусливо убегающий с места преступления маньяк, часто гордо именовавший себя Вельзевулом, выглядит не пугающе уродливым, а просто жалким и бесцветным. Словно доказывая, что даже в страшные дни люди могут жить чем-то кроме, Ли смешивает, казалось бы, несочетаемое: к примеру, компилируя сцену преследования маньяком с радиотрансляцией знакового матча «Янкиз», проходящего в эти секунды и по-своему копирующего эту погоню.

Персонажи фильма (а их действительно много, как это обычно бывает в фильмах режиссера) не просто поставлены над временем, над убийцей, они демонстрируются в таком ракурсе восприятия, чтобы зритель обращал внимание именно на них и только. Драматургия выстраивается настолько комплексно и тщательно, что к финальной развязке заглавный герой уже не имеет почти никакого сюжетного отношения. Это не история об одном психе, которому черный пес приказывал убивать людей, а рассказ о времени, о городе, о людях. Правдивый, выдуманный, безумный и яркий. Аккуратное признание в любви узкачам, афро и лаку для волос, почтительное путешествие с дилером-Вергилием в «CBGB» и «Студию 54». Изменяющему и меняющему Нью-Йорку, который так легко возненавидеть и полюбить, в этом трудно не поверить Джимми Бреслину и Спайку Ли.

Fenolftalein

О воздухе, водах и местностях

Летом 1977 года Нью-Йорк находился во власти двух убийц: невыносимой жары и маньяка, называющего себя Сыном Сэма. Они словно соревновались в количестве жертв, и когда вечерами стихал зной, и жители бедных кварталов спешили вдохнуть остывающий воздух грязных, пыльных улиц, на сцену выходил человек с пистолетом, возомнивший себя карающей рукой Вельзевула. Днем он бился головой о стену, умоляя замолчать древнего демона, являющегося ему в обличии соседского пса, а ночами расстреливал в упор случайных прохожих и припозднившиеся влюбленные парочки в припаркованных автомобилях. Так плавящийся от зноя город начал погружаться в пасть безумия, порожденного животным страхом смерти. А заголовки газет, возвещающие о возвращении «убийцы 44-го калибра», и кадры репортажей новостей с матерью одной из жертв, смывающей с тротуара мозги дочери, сумели нагнать ужас даже на публику городских окраин, обычно безразличную ко всему происходящему за пределами ее уютного мирка.

Однако люди, как тараканы, приспосабливаются ко всему. И жизнь в итальянской части Бронкса продолжала идти своим чередом: пока женщины работали, мужчины проводили время за праздной болтовней и уничтожением стратегических запасов пива и пиццы. Винни, душа местного общества, рыскал по кварталу в поисках орально-анальных удовольствий, которые не решался получить от своей законной жены, а его друг Ричи вернулся из Манхеттена, поразив местное население прикидом панка и британским акцентом. И, кажется, если бы не полиция, неосмотрительно попросившая местных боссов мафии о помощи и тем самым в их глазах расписавшаяся в собственном бессилии, ничего бы не смогло встревожить мерное течение жизни доморощенных охотников на ведьм. Благо что гордым потомкам сицилийских мафиози достаточно простого подозрения в виновности, чтобы закатать предполагаемого убийцу в асфальт или утопить в Гудзоне.

Впрочем, и Спайка Ли интересует отнюдь не процесс расследования. Для выросшего в соседнем Бруклине режиссера не важен ни убийца, ни те, кто на него охотятся по долгу службы. Гораздо больший интерес для него представляет жизнь традиционного общества в сферическом вакууме. То, как судорожно оно начинает цепляться за свои консервативные ценности, почуяв угрозу собственной жизни. Как видит преступника в каждом, посмевшем покуситься на неприкосновенность прежних устоев. Так же, как в Средние века сжигали ведьм во время эпидемии чумы, которую считали происками дьявола и Божьей карой за грехи человечества, поборники традиционных ценностей из Южного Бронкса в конце двадцатого века готовы принести в жертву Ричи, чья вина заключается исключительно в его инаковости. В том, что позволяет себе слушать другую музыку, носить ирокез, сниматься в порно и встречаться с девушкой, которую весь район считает вавилонской блудницей, или попросту шлюхой.

Спайк Ли предельно жесток в изображении людей и не питает иллюзий в их отношении. Население части большого города изображено им не менее дремучим, чем жители какой-нибудь глухой деревни в окрестностях Аляски. Они словно не замечают жизни, проносящейся совсем рядом в ритме громыхающих семидесятых, атмосферу которых режиссер воссоздает с искренней любовью. Да, детка! Вот ради чего на самом деле мистер Ли затеял головокружительное путешествие в стиле диско по Нью-Йорку эпохи сексуальной революции и по местам боевой славы ее верных сынов: клубу «CBJB» - мекке зарождавшегося панка, «Студии 54» - точке притяжения самых модных фриков и первому свингер-клубу «Plato`s Retreat» - месту самых разнузданных кокаиновых оргий. По тому Нью-Йорку, где творил Энди Уорхолл, где ночи всегда были в стиле буги, где девиз «секс - наркотики - рок-н-ролл» был констатацией факта, а не поводом для ностальгических вздохов вчерашних бунтарей и вчерашних певцов.

Он и в рассказчики выбрал свидетеля реальных событий - журналиста Джимми Бреслина, того самого, кому было адресовано первое послание Сына Сэма с обещанием продолжать убивать. Бреслина, который так же, как и сам Ли, любит и одновременно ненавидит Нью-Йорк и знает восемь миллионов историй о городе, где летом 1977 года прославились двое убийц: жара и маньяк Дэвид Берковиц, известный также как Сын Сэма.

Frau_von_Till