Трейлер Nº2

Трейлер

«Социализм» (Film socialisme) - кинофильм режиссёра Жана-Люка Годара, вышедший на экраны в 2010 году. Премьера фильма состоялась в рамках программы «Особый взгляд» на Каннском кинофестивале 2010 года. Фильм также демонстрировался на кинофестивалях в Торонто и Нью-Йорке.

Фильм делится на три последовательные части. В первой действие происходит на океанском лайнере, на котором совершают круиз по Средиземноморью пассажиры разных убеждений и национальностей. Во второй журналисты приезжают в дом одной семьи, где дети призывают родителей к ответу по проблемам свободы, равенства и братства. Третья часть посвящена шести местам, с которыми связаны важные моменты европейской и мировой истории, - Египту, Палестине, Одессе, Греции, Неаполю и Барселоне.

Ковчег Социализм

О политических и художественных взглядах Жан-Люка Годара, отца-основателя Новой Волны, было известно всегда, маэстро не скрывал симпатий к марксизму, на который неоднократно ссылаются его герои, цитируя труды теоретика социализма, и не сложно понять, что в искусстве бывший кинокритик придерживался радикального экзистенциализма Жан-Поля Сартра. Сам же Годар подтверждал, что у кино и литературы есть больше общих черт, чем передача сюжета или рассказ веселой истории; цель кино режиссер видел в исследовании, а потому любой человек, смотревший несколько его фильмов сможет заметить, что через все работы проходит нить одной идеи.

«Грамматика вещей» - так он обозначил главную черту кинематографа, и прежде всего, своего кинематографа, который призван обнаружить, найти и понять. Таким образом, даже при внешней шуточности некоторых его фильмов, режиссер всегда глубоко осознавал роль вещей и образов в кадре, понимая, что первостепенная задача здесь - привлечь внимание зрителя. Этим можно объяснить всю «странность» годаровского кино, в том числе и последнего на данный момент документально-философского фильма «Социализм», который для неподготовленного взгляда представит лишь набор сцен с эпатирующим стилем. Впрочем, не только с позиции традиционного кино эта картина необычна, но и для самого режиссера, который всячески старается находить что-то новое, не повторяясь. Как раз этот фильм - о вещах, наполняющих жизнь, и том, что они значат. Он вобрал в себя целый музей значимых или символичных экспонатов, и за полтора часа просмотра предлагает пройтись по эпохам, людям и судьбам.

Еще одно из определений «Социализма» - иллюстрированный сборник политических цитат, где картинка непосредственно взаимодействует с текстом. Особой сюжетной целостности в фильме нет, как нет и оснований полагать, что он бессюжетен. Просто сюжет «Социализма» остался за кадром, а вместо следования ему, режиссер углубился в демонстрацию отдельных сцен из жизни героев, снятыми в настолько натуралистичной манере, что их даже неловко называть постановочными. Впрочем, закадровый сюжет далеко не посредственен, в нем замешано вывезенное из Испании золото и международные агенты, а в основу положена одна из загадок ХХ века - пропавшее «золото Москвы», которое по разным сведениям затерялось как раз где-то в районе Средиземного моря, не без помощи немцев.

Фирменный эффект «подглядывания», вторжения в интимное пространство в картине достигает апогея, и уже нельзя не верить в то, что стареющий военный преступник пытается найти себе собеседника, сценично цитируя империалиста-Киплинга, а агенты следят за каждым его шагом через скрытые камеры. Фоном же всего, служит, периодически демонстрируемое море, и, стоит сказать, что Годар умеет показывать море так, что оно у него, действительно, бушующая вечность, а не просто скопление воды. Оттого и лайнер кажется целым миром, богатым на образы и истории, и оттого, когда действие перейдет на сушу, реальный мир покажется менее насыщенным

Этот фильм режиссер лично назвал «Симфонией в трех актах», и, разумеется, оказался более, чем прав. В конце концов, по задумке автора фильм представлен тремя частями: «Такие вот вещи» (Des choses comme ça), «Кво Вадис Европа» (Quo vadis Europa) и «Наши человечества» (Nos Humanités). Несмотря на внешнюю простоту и то, что, в принципе, тут ничего не происходит, фильм взывает к чему-то возвышенному, фундаментальному, где в бытовых сценах отражается политика в масштабе истории. Лайнер вобрал в себя людей разных возрастов и наций, убеждений и взглядов, говорящих на разных языках, и весь этот движущийся Вавилон перемещается из одного историко-культурного центра на Средиземном море, в другой, нигде не останавливаясь, но рассчитывая на фантазию зрителя.

Здесь есть женщина из столицы африканской Руанды, военный преступник, в честь которого еще в начале прозвучит фраза агента «война - есть война, но преступление остается преступлением», дети, женщина, говорящая на чистом русском (в западном фильме - вообще достижение!). Разговоры тут, не менее важная часть, чем картинка, а где-то даже более, ведь не только мудрые политические высказывания кроются в них; слова также намекают на крупные события ХХ века, войны и перевороты, на Мировую войну, на штурм Яффе в 48-ом, на гражданскую войну в Испании. Но главное в них то, что они звучат не из праздных разговоров, а от участников событий, и таким образом вырисовывается образ этого самого лайнера, общих планов которого Годар нарочно избегал почти весь фильм.

Лайнер - это ковчег со всей историей, плывущий мимо трех континентов в новом тысячелетии, в нем есть место «Броненосцу «Потемкину»» Эйзенштейна, книгам Нагиба Махфуза, кадрам документальных хроник, историческим фильмам, лоску нашего времени, и воспоминаниям очевидцев. А социализм... социализм - и есть двадцатый век, и этот корабль как нельзя лучше олицетворяет народную собственность, ведь все здесь, в коей-то мере, общее и люди равны перед стихией. И, разумеется, это путешествие закончится, и все участники постепенно сойдут на твердую землю и пойдут по своим делам, возможно, как раз заниматься частной собственностью.

Не удивительно, что при внимательном просмотре, лишних сцен тут не окажется, напротив, Годар лаконичен, и еще в начале своего пути в кино, пятьдесят лет назад нашел отличный способ сокращать общее время и придавать динамику даже статичным сценам. Теперь же приемов еще больше - сцены с портативных камер, где изображение и звук невероятно страдают, паузы, обрывающиеся сцены, не говоря уже о рваном монтаже. Есть даже момент, где порт «заснят» частыми кадрами фотоаппарата, что хоть и повлекло заторможенность действия, но очень выразительно передало натуральную красоту. Таким образом, главная иллюзия Годара тут заключается в предельной реалистичности, даже в том плане, что разные сцены как будто зафиксированы разными людьми и аппаратами, а потом собраны воедино каким-то ловким шпионом-кинематографистом.

Впрочем, про корабль закончится на сороковых минутах фильма, и действие перейдет к продаже гаража и предвыборной компании юной Флорин, чья программная речь: «Нам 20 лет. Мы правы. Мы храним надежду. Мы правы, когда ваше правительство не право». В 60-ых, Годар бы тут под каждым словом расписался, хоть и был чуть старше. Впрочем, он и сейчас еще может доказать, что он прав, и, «Социализм» в это плане знаков - он анализирует не только время. В начальных титрах представлен список фильмов, кадры из которых он позаимствовал, и которыми, вероятно, восхищался его создатель. Полный разбор же этого фильма лежит за гранью понимания, взять хотя бы число мыслей и вещественных отсылок, которые применены здесь - на это потребуется немалый жизненный опыт и недюжая образованность, а потому, пересмотрев «Социализм» со временем, вы наверняка найдете в нем много нового.

Лекс Картер

Быть или иметь?

Не списывай Годара со счетов, пускай ему и восемьдесят. Социалист и сумасброд, он сделал все наоборот. Он уничтожил нарратив, и каждый кадр его красив. Его «Социализм» безумен. Годару видно все равно, кто смотрит и не смотрит, его последнее (?), отчаянно прекрасное кино. Едва ли среди нас найдется тот, кто все поймет и разберет, по полочкам, по строчкам, по цепочкам.

В апокалиптичном, страшном мире, в котором рухнули буквально все идеологии, Годар, в попытках отыскать ответ, транслирует тупое горе. Среди планет, времен и лет, с истоков демократии, культуры, власти, пускает в плавание ковчег, который не найдет пристанище, и негде ему бросить снасти. Десятки, сотни лиц, обрывки фраз и разговоров, кислотные цвета, цитаты, хроники и вещи. Здесь места нет глаголу «быть», нам остается лишь «иметь», реальность снова оборачивается горем. Свободы нет, Улисс так и исчезнет, часы без стрелок отмеряют ночь времен. Закат Европы состоялся, куда она идет, быть может, каждый шаг - есть сон?

Три акта - три социализма, слои истории и философии, диалектизм, марксизм, протестантизм, в котел все и на зрителя, и в пену моря. Пугающий и совершенный постмодерн, частицы в хаосе без склеек, словно паззл, мир тонет в какофонии своей, он увядает в репликах и фразах. В мыслепотоке мысль теряется и тонет, и снова в море разбивается о пену, рви ассоциации и с ними, рви мир на части, отправляйся в Палестину. Беги в Одессу, Барселону и Неаполь, беги на Запад, прям в объятия ислама. «Куда идешь Европа» не унимается Годар, где Франция, а Франция вновь в ж.. пе.

В «Социализме» место есть всему: Марининой, Каменской и Бальзаку. Годар играет в странную игру, и фильм не фильм, а нечто больше, сверх-, и пост- и где-то дальше. Я видел это все, но на бумаге, фрагменты рухнувших империй и цивилизаций, Эльфриды Елинек, Гийоты и Турне, Годар же конвертирует все в кадр. И кажется, что «Фильм-социализм» смотреть ну прямо невозможно, и выключить, и плюнуть, растоптать, и никогда о нем не вспоминать. Все разругать: отсутствие сюжета, больные звуки и бессвязный хаос, но стоит его только досмотреть, и хаос в мыслях обретает очертания. Не нужен здесь сюжет, нужна работа мысли. Все что найдете, будет ваше. Хотите вы того, быть может, нет, но ваша мысль убежит куда-то. Как по цепочке, трудами режиссера, с его подсказками, намеками и шепотом, созреет образ рухнувшего мира, и голос старого Годара из раскатов вдруг станет ропотом, и манифестом, завещанием и яростным, почти что детским топотом.

9 из 10

Arbodhy