Трейлер Nº2

Трейлер

Кинопремия «European Film Award 2001»
Номинации:
Лучший режиссер
Лучшая мужская роль - Марк Райлэнс
Лучший фильм
Лучшая операторская работа

Кинопремия «Сезар 2002»
Номинации: Лучший режиссер

Кинофестиваль «51-й Берлинский международный кинофестиваль 2001»
Победитель в номинации:
Золотой Медведь
Серебряный Медведь за лучшую женскую роль - Керри Фокс
Специальный приз фестиваля Blue Angel за лучший европейский фильм

Кинопремия «8-я ежегодная награда Chlotrudis Awards 2002»
Номинации: Лучший актер второго плана - Тимоти Сполл

Секс сближает

Они встречаются каждую среду на квартире, которую Джей снимает в дешевом и мало примечательном лондонском квартале. Он живет здесь отдельно от семьи - жены и двух ребятишек, которых время от времени навещает, но уже не испытывает в этом особой нужды. Клэр - совсем другое дело. В урочный час она звонит в дверь, он молча открывает...

Уже через пару мгновений они принимаются нервно стягивать друг с друга одежду, а потом предаются столь безудержному сексу, что животный мир со своими инстинктами в сравнении с их основным просто отдыхает. В грубых анатомических актах оба выплескивают свою нереализованную энергию, буквально вгрызаясь в плоть партнера. При этом они ни о чем не спрашивают друг друга, и история их знакомства остается где-то там за кадром. Возможно, они просто сошлись по объявлению о «порнографической связи».

Впрочем, порой Джей может предложить ей чашку чая, но это, скорее, исключение из правил уже сложившегося ритуала, в котором всем заправляет чистая физиология. Затем они также молча расстаются, не давая никаких обещаний, и в течение недели занимаются своими обычными делами. Но когда однажды она не появляется в условный час, он перестает находить себе место...

Ритм его жизни рушится, поскольку из нее выпадает некое важное звено. Джей отправляется на поиски Клэр и почти случайно ее находит. Оказывается, она актриса захудалого подвального театрика, куда на каждый спектакль непременно приходят ее супруг (безобидный болтливый таксист) и маленький сын. И пока Клэр играет в «Стеклянном зверинце» Уильямса, Джей ведет провокационные разговоры с мужем, рассказывая как бы абстрактную историю о некой анонимной связи мужчины и женщины.

Известная истина «секс сближает» открывает тут противоречивую, даже взаимоисключающую суть таких ключевых понятий как семья, любовь, секс... Оказывается, с куда большим успехом они могут существовать отдельно друг от друга. А главным инструментом в отношениях двух неудовлетворенных жизнью одиноких людей является секс, создающий самый реальный из всех возможных контактов.

И наоборот, чувство, вдруг проснувшееся у Джея после непоявления Клэр, становится для обоих партнеров тем тяжким бременем, которое не только не способствует сближению, но окончательно рушит связь. Чувство убивает интимность, которой без него куда удобнее обходиться. И анонимный секс - короткое, но гарантированное удовольствие каждую среду, возможно, не самая лучшая, но хоть какая-то компенсация за неудачливую жизнь.

А когда Джей пытается усложнить модель отношений, влюбившись в Клэр, она уже знает, что чувства сюда совсем не следует примешивать. Потому-то настойчивое стремление партнера превратить простую половую связь в любовный роман рушит окончательно все то, что первоначально крепко связывало обоих. В итоге желание новой встречи оборачивается усталым осознанием ее невозможности...

Французскому режиссеру Патрису Шеро удается пробиться сквозь аскезу авторского кино, через скупой пафос сексуальной страсти к глубокой, но, в общем-то, горькой истине об инфляции незыблемых жизнеутверждающих ценностей. Он художественно убедительно узаконивает звериную мораль и делает глубоко пессимистичный вывод, что секс без любви не просто более естественен, но еще и более чист. А все попытки наполнить его чувством - ущербны и обречены.

Шеро заявляет о наступление эпохи вербальной инфляции, когда чувства и слова начинают играть роль разрушителей, в не созидателей. В такой ситуации только молчание избавляет от скандалов и выяснения отношений... В противовес Тарковскому он как бы заявляет: «Вначале было тело».

С появлением этого фильма мода на порнографические связи становится уже не концептуальным явлением, а общим местом. Вместе с тем Intimacy дает хоть и неутешительный, но зато честный ответ на вопрос: «Что бывает после секса?»

Малов-кино

Блок

Есть у некоторых людей довольно странная черта. Получив подножку от судьбы, вместо логичного «восстать, вооружиться, победить», они начинают свое свободное падение, стремясь достигнуть социального и физического дна. Замыкаясь в себе, они выстраивают стену из гор мусора, отвалившейся штукатурки, пустых вечерних прогулок, непонятных друзей и депрессивных мелодий заезженных компакт-дисков. Из этого хлама они искренне пытаются создать иллюзию хоть какого-нибудь движения. «Эй, мы все еще падаем», - кричат они, хотя на самом деле давно прикованы к бессмысленной точке на потолке. В ленте Патриса Шеро «Интим», умудрившейся собрать сразу трех Медведей в Берлине, такого человека зовут Джеем.

«Интим» погружает нас в блоковскую (разумеется, с поправкой на время и место) атмосферу дешевых районов Лондона. Именно здесь по вечерам над ресторанами бесформенно кривится диск, за барной стойкой просиживают пьяницы с глазами кроликов, а в назначенный час появляется Незнакомка. В ней нет ни шелков, ни туманов. Она несет лишь секс. Причем не романтизированный акт, сулящий стать единственным светлым пятном в этом грязном, богом забытом уголке. Нет, это животное соитие, механическая пьеса, разыгрываемая по памяти телом. Нервные пальцы, желанная грудь, уставший член, - все это такие же актеры, как и люди, которым они принадлежат. Джей никогда не звал Ее, никогда даже не мечтал о Ней. Но сегодня, здесь и сейчас Она так неожиданно стала для него попыткой к бегству из окружающей действительности. Без объяснений, без предысторий. Да и какие истории и легенды нужны человеку вот уже шесть лет работающему в баре. Человеку, оставившему свою жену и детей. Человеку, завалившему свою жизнь коробками ненужных воспоминаний.

Впрочем, даже если бы Он спросил, Ей нечего было бы ему ответить. Ее зовут Клэр. Она замужем. Есть ребенок. Ее жизнь скучна до невыносимости. Единственное, что хоть как-то спасает от пресности будней это полулюбительский театр, где она играет вечерами, да драматический кружок, где пытается преподавать. Но все это потускневшая мишура, дешевая блестящая обертка, в которую почему-то забыли положить настоящую жизнь. Жизнь, в которой было бы место любви, сжигающей страсти, сумасшедшему сексу. Чувства, ради которых захотелось бы собрать сумку и без слов мчаться на другой конец города только для того, чтобы на несколько мгновений раствориться в чужих объятьях. И Клэр выдумала эти чувства, пытаясь найти желанное обезболивающее в лице Джея. Но чаемая таблетка лишь на минуты снимает симптомы, чтобы наутро вернуться ноющей головной болью.

Одиночество безжалостной ржавчиной под аккомпанемент глэмовых напевов Дэвида Боуи вперемешку с заклинаниями Ника Кейва разъедает сердца и души бывших людей. Вот только были ли они когда-нибудь живыми? Недаром диковинным элизиумом посреди повествования возвышается любительский театр. Это отдушина, непроницаемая маска, за которой можно спрятать обрывки боли. Здесь играют все в меру своего таланта и пристрастий. Кто-то в драмкружке, кто-то на бильярде, а кто-то затевает самую опасную игру - игру в правду. А правда кроется в том, что Клэр - очень посредственная актриса с ворохом амбиций. Джэй - живой мертвец, сам себя похоронивший в обшарпанной квартирке, заваленной неразобранными коробками. И единственный по настоящему живой персонаж в этой жизненной драме - муж Клэр, в исполнении Тимоти Сполла. За время, отведенное ему на экране, он успевает превратиться из обаятельного рубахи-парня, заботливого мужа, гордящегося успехами жены, в злобное разгневанное животное, которое, несмотря на свою разрушительную истерию, скорее вызывает жалость, нежели страх. А жалость, как мы прекрасно помним, лишь унижает человека.

Последнее объяснение с Клэр, как контрольный выстрел в голову. Джею не нужен был секс сам по себе, как показывает опыт шумной дискотеки. Ему нужны были чувства, чтобы он смог вновь подняться на ноги, скинуть панцирь безразличия, разбить непроницаемую маску эгоизма. Вместо этого судьба в очередной раз подставила подножку. Только в этот раз бармен уже готов к удару. Он поставил блок, который очень трудно пробить. Истина не в вине, но ключ от чужого счастья Ему все-таки вручен. А Она, как и положено, растворится в потоке нескончаемого транспорта. И на холодную осеннюю улицу падают теплые лучи последнего солнца, разукрашивая вчерашние невзрачные домики в желтые цвета.

9 из 10

Snark_X