• Фильм снят по повести Юрия Германа «Лапшин».
• На роль Ханина пробовались Александр Филиппенко и Анатолий Васильев.
• Будущее место съёмок режиссер Алексей Герман нашёл в архиве. Увидел вырезку из газеты начала тридцатых годов со снимками деревянной арки, гипсовых пионеров у фонтана, с сообщением, что такие вот замечательные сооружения воздвигнуты в Астрахани. К счастью, все это ещё не успели снести. Художнику Юрию Пугачу осталось только украсить арку гирляндой лампочек, повесить портреты.
• Первый вариант фильма под названием «Начальник опергруппы» был закончен в 1982 году. После внесённых поправок и доснятых сцен картина под названием «Мой друг Иван Лапшин» получила в Госкино разрешительное удостоверение от 5 июня 1984 года.
• Готовясь к картине, Герман и его жена Светлана Кармалита целый месяц провели в тюрьмах, каждый день выезжали на допросы. Герман и его ближайшие помощники присутствовали при опознании убитых. Киношников оформляли понятыми.
• Алексей Герман начал снимать со сцены опознания убитых в судебно-медицинском морге, с настоящим покойником, которого в кадре, правда, не было видно, но все участники съёмки могли испытать те же ощущения, что и герои. Актёрам это сыграть не помогло, они сфальшивили, сцена не получилась, её выбросили. А вот сцена в предбаннике морга, которой Герман в итоге тоже не воспользовался, получилась потрясающе.

Приз жюри и премия ФИПРЕССИ на МКФ в Локарно в 1986 году.

История начальника уголовного розыска города Унчанска, Ивана Лапшина, короткий кусочек его жизни и его друзей, товарищей и знакомых, воспроизведен как увиденный и «вспомненный» мальчиком. Иван Лапшин, ловит банду матерого бандита, живет в коммуналке и ищет взаимности у актрисы местного театра...

Так о чём фильм?

Пересматривал «Мой друг Иван Лапшин» Алексея Германа и, наконец, понял, о чём этот фильм. Когда смотрел первый раз, более двадцати лет назад, не понял ничего. Фильм ведь, казалось бы, ни о чём. Сюжет простой и вроде бы бессмысленный.

У журналиста Ханина (Андрей Миронов) умирает жена, он встречается со своим другом Лапшиным (Андрей Болтнев), начальником уголовного розыска, и просится к нему - жуликов ловить. Ханину позволяют поселиться на служебной квартире, где живут сотрудники угро - видимо, в качестве журналиста, пишущего материал о милиционерах. Когда те отправляются ловить бандита Соловьёва, то берут с собой Ханина. Всё. Смысла в сюжете никакого. (Ну, там ещё тема неразделённой любви Лапшина к театральной актрисе, но это смысла не прибавляет.) Но на самом деле смысл есть, только он завалился «между строк».

Когда Лапшин приходит в театр и встречает в фойе Ханина, они, прогуливаясь по помещению, подходят к клетке, а там сидят... лиса и петух (это пионеры их посадили вместе; какой-то пионерский кружок устроился в здании театра), и Ханин, увидев лису и петуха в одной клетке, восклицает: «Ты подумай, Вань, как важна идея!» Т. е. идея перевоспитания хищника, лисы, в мирное существо, которое уже не сжирает петуха, живя с ним в одной клетке. Зоологическая иллюстрация к идеалу коммунизма, при котором, говоря библейскими словами, «волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе» (Исайя, 11:6).

Параллельно этому друзья Лапшина и Ханина, театральные актёры, собираются играть пьесу про социалистическое перевоспитание преступников, вступающих в коммуну. Потом, посмотрев пьесу, Лапшин говорит: «Не всё, конечно, жизненно, но вещь нужная». Нужная, в смысле, идеи перевоспитания.

После спектакля с пафосным финалом зрители выходят в фойе и обнаруживают, что лиса, сидевшая в клетке с петухом, сожрала этого петуха. Пионер, шефствующий над животными, поясняет: «В ней внезапно пробудился инстинкт хищника, по-видимому, не окончательно погашенный. Но на днях мы продолжим эксперимент».

И вот, на фоне смердящего фальшью спектакля о перевоспитании преступников, и неперевоспитавшейся лисы, сожравшей петуха, мы видим, как Лапшин убивает на месте сдавшегося ему бандита Соловьёва. То есть, можно проводить пионерские эксперименты по перевоспитанию хищных животных, созвучные светлой коммунистической идее, ставить в театре пафосные пьесы о перевоспитании антисоциальных элементов, но, на самом деле, представители советской власти (в данном случае, Лапшин) - вполне реалисты и не верят ни в какое перевоспитание и предпочитают ему пулю. Слова словами, но когда доходит до реального дела, слова оказываются бессильны (сила, как говорил один товарищ из фильма «Брат-2», в правде; а правда - в пуле).

Про актёрскую игру, визуальный ряд и атмосферу в этом фильме я уж молчу, там всё великолепно.

10 из 10

vladimir_chub

Маленькое зеркало большой жизни

Сумрачный город. Неразговорчивые люди. Давящие стены коммуналки, тусклый свет лампы в недрах милицейского отделения. Жесткие, циничные люди, нашедшие свою цель в узком пространстве камеры для допросов. Практически невидное небо, рождающее лишь белесый туман, убегающий от близкого знакомства, но тем не менее незримо присутствующий за спиной каждого из нас, порождая силуэты, на доли мгновения появляющиеся в поле зрения и стремительно уходящие вдаль. Таков мир Ивана Лапшина, начальника уголовного розыска провинциального городка Унчанска. Небольшой слепок из жизни, погоня за матерым рецидивистом, мозаика из друзей и знакомых, бессмысленный и отчаянный роман с актрисой гибнущего театра. Увиденный и словно бы воспроизведенный мальчиком. Обычная жизнь обычного человека. Желающего что-то изменить, несмотря на сгущающийся вокруг туман и тьму.

Давно уже установилась мода ругать российское кино. За конъюнктурность, заказность, вопиющую конвейерность, вечное подражание чужим стандартам. В подавляющем большинстве случаев - вполне справедливо. При этом принято с не совсем уместной ностальгией оглядываться на модель советского кино, как будто там не было никакой заказности и той же конвейерности. Но ведь не в моделях же дело, а в таланте. Откровенно заказные, что логично для того времени, «Броненосец Потемкин» Сергея Эйзенштейна или «Земля» Александра Довженко стали общепризнанными мировыми шедеврами совсем не за идеологические подтексты, конечно же, вовсе нет. Да и сейчас довольно злорадные крики об окончательной кончине русского кино все-таки далеки от реальности, если, конечно, не опираться, к примеру, на творчество полностью растратившего свою художественную силу Никиты Михалкова. Есть молодые Звягинцев и Попогребский, именитые Лунгин и Балабанов, все еще на коне Сокуров и Муратова. И, конечно же, есть Алексей Герман. Пусть последний свой фильм он снял больше десяти лет назад и вот уже столько времени будоражит умы киноманов своей многострадальной экранизацией «Трудно быть богом» братьев Стругацких. В том, что когда фильм в конце концов выйдет, он станет грандиозным событием, сомневаться не приходится. Герман давно уже доказал уникальность своего мастерства.

Врожденная тяга к перфекционизму и неприятие какого-либо давления со стороны, результатом чего иногда ставало продолжительное держание фильмов «на полке», привели к немного грустному результату - за свою сорокалетнею карьеру режиссера маэстро снял всего пять картин, одну из которых («Седьмой спутник») снял совместно с Григорием Антоновым. Итого, имеем лишь четыре исконно «германовских» фильма. Последней лентой, сделанной Германом при Союзе, если не считать вышедшей в 1986-ом аж после 15 «полочных» лет «Проверки на дорогах», стал «Мой друг Иван Лапшин», снятый по повестям его отца, Юрия Германа.

На любую вещь принято вешать ярлыки. Каков жанр «Лапшина»? Драма, детектив, прости Господи, триллер? Ведь, без сомнения, элементы этих жанров в фильме присутствуют, в том или ином качестве, но они настолько неуловимы и эфемерны, что поиск точки опоры для окрашивания картины в жанровые цвета становится практически невыполнимой задачей. Как ни странно, подобный коктейль стилистически неожиданно близко подошел к наследию «черного фильма» - нуара, даже его более позднему переосмыслению, получившему не шибко оригинальное название неонуара. Который, как принято считать, в советском и постсоветском кино так и не прижился. При общей «линии партии» на крайний соцреализм это не очень и удивительно. Но и здесь смогло вырасти свое, ни на что другое не похожее черное плодовое дерево. К сожалению, практически никто так и не решился за ним ухаживать, и оно со времен сгорело на жестком солнце кинотеатральной жвачки.

Но факт остается фактом, в Союзе вышел свой шедевр той самой концепции, благодаря которой пан Полански за десяток лет до этого бросил на колени всю американскую критику. Конечно, ни о каком следовании западным канонам речи не идет в принципе. Общие элементы, как то многочисленные смысловые аллюзии, харизматичные, неоднозначные характеры героев, «темная», затягивающая атмосфера и гипнотический видеоряд, присутствуют, но почти незримо, создавая фундамент, на котором автор создает интимную вселенную, принять которую захочет далеко не каждый. С классическим «черным жанром» «Лапшин» полярно разнится акцентами и выводами, воздействуя на другом уровне восприятия. Герману, в отличие от того же Полански, с дорогой к зрительским сердцам повезло куда меньше. С карьерной точки зрения, конечно. Благодаря цензуре, перманентно находящейся в состоянии «от греха подальше», фильм почти три года пролежал на пресловутой «полке» и дошел до зрителей в немного переделанном виде. Тернистый путь, но все-таки ожидание того стоило.

Стиль Германа принято относить к гиперреализму. «Лапшин» в этом смысле - практически идеал. Режиссер с маниакальным упорством выстраивает картину того времени. Что интересно, сталинская эпоха представлена совершенно без «чернухи», глазами тех, кто просто тогда жил. Ведь для Алексея Германа это время детства, когда и солнце было ярче, и жизнь проще. Вероятно, именно поэтому тонкий мирок Лапшина выглядит настолько свежо и близко. Однако доведение приемов бытового реализма до абсолюта ведет к тому, что некоторые сцены предстают форменным сюрреализмом. «Сверхреальность» в чистом виде. Лента настолько органично выстроена, что создает эффект ирреальности происходящего, словно из другой стороны зеркала, демонстрирующего детали мира как будто еще более точно, чем они есть.

Вероятно, не меньше, чем Герман, для фильма сделал оператор Валерий Федосов. «Мой друг Иван Лапшин» - вторая и последняя их общая картина. Для Федосова картина - творческий пик, вершина. Его камера завораживает, без всякого ЗD стирая грань между «той» и «этой» сторонами экрана. Безукоризненная работа, высшая лига. Захвачен каждый штрих актерской игры. Лицедеи, коих немало, сыграли свои партии на высшей ноте. Болтнев, Русланова, Жарков, да каждый совершенно органичен в любовно выстроенном полотне. Ну и просто великолепен Андрей Миронов в довольно неожиданном образе. Гениальный актер.

Прозвучит банально, но Алексей Герман уже «живой классик». И каждый его фильм оставил неизгладимый след в искусстве. Считать ли лучшим его фильмом «Мой друг Иван Лапшин» или нет, не имеет такого уж большого значения. Им просто стоит насладиться, ибо настолько шикарные кинополотна найти очень уж непросто. Его оркестр уехал в туманную даль, но музыка продолжает звучать, услаждая вечность.

Green Snake