Трейлер: #2

Трейлер: #1

Награды и кинопремииКинопремия «Ника 2014»

Номинации:
Лучшая мужская роль - Евгений Ткачук

И смех, и грех

Если оставить за скобками первые пять-десять минут, когда «Зимний путь» может показаться очередным бормотанием «новых тихих» (камера в спину, безучастие на лице и скука, повисшая тяжелым облаком в загазованном воздухе, - см. «Шультес», «Разносчик» и др.), то перед нами ни много ни мало один из лучших российских фильмов последних лет.

Трагическим образом фильм Сергея Тарамаева и Любови Львовой (театральные актеры, около десяти лет вынашивавшие замысел для режиссерского кинодебюта) не попал на крупные международные фестивали, довольствовавшись пока «Окном в Европу» и «Московской премьерой» и оказавшись в тени другой провокационной картины этого года, - «Интимных мест».

Но может быть оно и к лучшему, поскольку «Зимний путь» - кино вовсе не фестивальное, а вполне себе зрительское. К нему непременно захотят приклеить также ярлык «фильм про геев» (тем более после шумихи с прокатным удостоверением), хотя на деле оно про другое - о тяге к теплу, о том, что противоположности хотя и сходятся, но не всегда уживаются. На эту же тему был недавний фильм Дуни Смирновой «Кококо», но «Зимний путь» обыгрывает его по всем статьям: он и смешнее (диалоги отточены до такого состояния, когда уходят в народ), и трагичнее (из зала выходишь, переполняемый эмоциями), и, что немаловажно в данном случае, - про любовь, а не дружбу.

Несмотря на то, что в фильме хорош актерский ансамбль в целом, держится он, конечно, не исполнителях главных ролей: Евгений Ткачук играет как Дени Лаван у Каракса или Хит Леджер у Нолана, а Алексей Франдетти как Киллиан Мёрфи у Нила Джордана.

Нельзя отдельно не отметить и выдающуюся работу Михаила Кричмана - постоянного оператора Андрея Звягинцева: это кино надо смотреть только на большом экране, хотя бы ради сцены в клубе, навевающей ассоциации то ли с «Performance» Николаса Роуга, то ли с головокружительной музыкальной феерией фильмов База Лурмана.

Борис Григорьев

«Зимний путь», взгляд из нецелевой аудитории

С чувством исполненного гражданского долга перед гонимым, униженным и оскорбленным лгбт-сообществом возвращаюсь с просмотра «Зимнего пути». И думаю, почему этот фильм вряд ли вызовет одобрение его активистов, их визгливое неудовольствие почти мифическими чиновничьими препонами к его прокату.

После запрета в «Родине», «Зимний путь» идет в Петербурге в единственном месте: в кинотеатре «Художественный» на Невском проспекте, в маленьком зале на 20 мест, в, мягко скажем, не самое удобное время для работающих днем зрителей: в 15: 50 и в 0: 15. В среду зал, однако, оказался полностью заполнен в четыре часа дня, в основном женскими парами, двумя одинокими мужиками и нашей крепкой ячейкой из двух половозрелых мужчин.

Как не покориться суровому, точеному, жесткому обаянию этой пронзительной картины, всем этим дракам, погоням, безжалостным кровавым побоям, забористой матерщине, бродяжьему шику и брутальной мощи современного босяка Лёхи в исполнении Евгения Ткачука. Как не залюбоваться руинами, трущобами и зимним кружевом призрачной и пустынной Москвы. Как не растечься ностальгической благодарной слезой от полных отстраненной печали звуков песен Шуберта, от магической сверхъестественной эротики рубинштейновского «Демона». Очень хотелось бы узнать, какая запись «На воздушном океане...» была использована, уж очень хороша. И, конечно, как не задуматься о судьбе этой во всех отношениях замечательной ленты у целевых аудиторий.

Профессиональные кинематографисты уже отметились призами и восторженными отзывами. ЛГБТ-сообщество, его говорящая часть, пока, похоже, молчит. Но что оно может сказать?

Периодически смотрю усредненную американскую и европейскую комедийно-мелодраматическую продукцию на темы тяжелой гей-жизни в поисках «половинки» или создания крепкой семейной ячейки постиндустриального капиталистического общества. И понимаю, насколько прочно сформированы ею представления отечественных борцов за брачное равноправие. Насколько им важно связать сексуальное влечение к лицам своего пола с представлениями о домашнем семейственном уюте, о кофе в постель, о пушистых медвежатах в подарок на день святого Валентина, о приторных поцелуях в прямой трансляции непосредственно во всемирную сеть Интернет.

«Зимний путь» взрывает именно этот шаблон, бросая зрителя прямо на лезвие щемящей отделенности, неприкаянности, отчаяния, неодолимой тяги к мучительству себя и окружающих, в эту сосущую под ложечкой тревогу, пустоту и страх. Попадаешь в атмосферу унылого тягучего саморазрушения под именем декаданса. Этих безрадостных встреч ветшающих одиноких жеманных мужчин в облаках табачного дыма, винно-водочных паров, наркотических флюидов. Этого скучного фиглярства в блестках и перьях или с голой задницей, выдаваемого за эпатажную оригинальность. Этого помутнения рассудка и зачерствения сердца среди развалин задаром доставшейся роскоши, драгоценностей мифической княгини Мещерской. Зря потраченной молодости, зря проживаемой жизни.

Эта жизнь, столь узнаваемая, стол знакомая лгбт-большинству, молчаливому и тогда и сейчас, не однажды подступала и ко мне. На рубеже 1980-1990-х, на плешках, чердаках и в подвалах родного города Н., куда я боязливо и неодолимо крался после классов музыкальной школы. На рубеже 1990-2000-х, в угарном дыму «Матросской тишины», во время тревожного разбойничьего рысканья по Сосновке, на пронзительном ветру в галереях «Гостинки», на зябких скамьях Екатерининского сада. И грабила и избивала до полусмерти. Как выяснилось, она и сейчас где-то неподалеку, таится и дышит где-то совсем рядом с тонкой и цветастой оболочкой относительного благополучия.

В каком презрении теперь эта жизнь у гей-правозащитников, заседающих на Лиговском проспекте и повествующих друг другу о правовых и психологических аспектах защиты их права на человеческое достоинство. С каким осуждением относятся к ней дружественные гетеросексуалы, дразнящие Милонова шестицветными флагами на Марсовом поле. Как стесняются ее непрозрачные респектабельные геи, обзаведшиеся постоянными парами, худо-бедно обустроившие свою домашнюю обстановку, обзаведшиеся тем, что могут потерять на митингах и манифестациях. Как все они чуждаются, как поносят, какими обидными словами величают тех, кто решился прожить эту жизнь, тех, кто проживает ее...

Я наслаждался его проницательной и беспощадной иронией, хирургически точной и яркой картинкой, и музыкально выстроенной кинематографией, особенно сценой конкурса. В этой красоте, конечно, не ускользали от внимания и отдельные досадные моменты. Бледноватая игра Франдетти (Эрик), крупный просчет в композиционной структуре. После сильнейшей, глубочайшей эмоционально опустошающей сцены конкурса, четверть фильма вплоть до самого конца - расслабляющая почти пустопорожняя суета, не перекрывающая, не переключающая, лишенная развития, с единственным прекрасным вставным номером транс-дивы в клубе. Заключительные кадры с катящимися в снежной пыли главными героями вообще отдают штампом и плагиатом (ср. финал «It's my Party», 1996). На мой взгляд, также просчет - давать финальные сцены на фоне арии Демона, а не песен Шуберта, являющихся основным музыкальным материалом.

И все же «Зимний путь» - событие. И реакция на него, как и ее отсутствие, - знак. По которому можно узнавать своих. И отсекать чужаков.

Jauchzet