Трейлер №2

Трейлер

Награды и кинопремии

Кинопремия «European Film Award 2010»

Победитель в номинации:
Лучшая женская роль - Сильви Тестю

Кинопремия «Guldbagge Awards 2011»

Победитель в номинации:
Лучший иностранный фильм

Кинофестиваль «66-й Венецианский кинофестиваль 2009»

Победитель в номинации:
Приз ФИПРЕССИ (конкурсная программа)
Приз Всемирной католической ассоциации по коммуникациям (SIGNIS)
Награда имени Брайана из Назарета
Премия Серджио Трассати
Номинации:
Золотой лев

Парализованная Кристина обречена всю жизнь провести в инвалидном кресле. Желая изменить свое положение, она едет в Лурд, культовое место паломничества в Пиренеях. Однажды утром она просыпается здоровой: судя по всему, произошло чудо. Старший группы паломников, красивый сорокалетний доброволец из Мальтийского ордена, начинает проявлять к ней интерес. Она изо всех сил держится за этот неожиданный шанс на счастье, в то время как ее выздоровление вызывает у окружающих зависть и восхищение.

Верю - не верю

«Der Herrgott nimmt,
Der Herrgott gibt,
Doch gibt er nur dem
Den er auch liebt...»
«Rammstein»

Скрипучие караваны колясочников чинно стекаются к намоленным землям Лурда в благоговейной надежде на чудесное исцеление. Сакральное единение со святыней - последний шанс добиться спасения души для тех, чье тело обездвижено и отравлено болезнью. А если разум еще теплится в недрах страдающей плоти, начинаешь понимать, почему некоторые за глаза обидно называют тебя овощем. Когда перекидывают с коляски на кровать и обратно, как мешок с картошкой, когда из-за отсутствия нормальной гигиены начинаешь пахнуть скверно, как лук или чеснок, когда большинство окружающих смотрит на тебя с какой-то стыдливой брезгливостью - как капризный ребенок на брокколи или спаржу. В бессрочном рабстве этого огородного оцепенения столь велик искус впасть во грех: Уныние, Зависть, Гнев - выбирай любой. Сила воли становится синонимом силы веры, ведь от кого еще ждать помощи, сострадания и истинного чуда, если не от Иисуса и Девы Марии? Именно здесь, на юге Франции, в местах, где полтора века назад Богородица в течение нескольких месяцев являлась четырнадцатилетней Бернадетте Субиру, впоследствии канонизированной, и возник роскошный храмовый комплекс с базиликами, чудотворными пещерами, святыми источниками, гротами и купелями.

Экспедицию сопровождают поджарые молодые люди с восьмиконечным крестом на груди - подданные Мальтийского Ордена. Они, в отличие от своих средневековых предков, уже не обнажают мечи под знамёнами священных войн, попутно сея хаос и обогащаясь трофейным золотом, но зато травят богохульные анекдоты про святую Троицу, прямо намекающие на то, что весь паломнический комплекс Лурда - мишура, глупость и профанация. Не Иерусалим, не Ватикан, не Афон - именно Лурд был избран 37-летней австрийкой Джессикой Хауснер как место действия; точка, появившаяся на карте мировых святынь относительно недавно, а потому априори благодатная для всевозможных религиозных спекуляций и еретических актов. Комичность истории исцеления Кристины, молодой белокурой женщины с печальными влажными глазами, зиждется на клерикальной бюрократии, ставящей во главу угла не само чудо Господне, а факт его признания христианским сообществом. Главную героиню мы на протяжении всего фильма видим то в забавной красной шапочке, то в синей кофте - случайность или нет, в одежде именно тех канонических цветов, которыми Леонардо, Рафаэль, Боттичелли и другие мастера Ренессанса прописывали драпировки облачения Богоматери на своих полотнах. Искренняя, благодушная, смиренная скромница в окружении скептиков, сплетниц и разгульных сестер милосердия, для которых благотворительность - не более чем хобби. Если не о тождестве, то как минимум о родстве героини с Мадонной говорит тот факт, что окружающие ее люди, как и 2000 лет назад, жадно ищут ответы на вечные вопросы о судьбе и справедливости, но им по-прежнему застилают глаза зависть, обида и самолюбие - так, что они не способны признать чуда, случившегося с ближним, бесцеремонно вкладывая палец неверия в чужую рану.

«Лурд» снят как типичное европейское фестивальное кино - выхолощенное, малоэмоциональное, со вторящим сюжетной локальности художественным аскетизмом. Пресное повествование в однообразных декорациях, размеренно отсчитывающее минуты хронометража в задумчивой тишине, лишь пару раз разбавленной вдохновенным «Ave Maria», еще единожды - известной токкатой Баха, и только в конце разрывающейся популярными мелодиями 80-х. Смазанным, скомканным и оборванным финалом Хауснер хитренько так, по-женски, снимает с себя ответственность за все вышесказанное, - мол, сами решайте, верить или нет, и вообще, не хочу ничего никому доказывать, не хочу ставить логическую точку, хочу мурмурмур. Впрочем, лукавство это, до сего момента режиссерский месседж довольно внятно читается в четко выстроенной антитезе: истинная вера - сокровенная, незримая, глубокая - противопоставлена Католической Церкви как социальному институту, утопившему в показушной обрядности и пустословии универсальных проповедей саму суть христианского учения. Символом тому - растиражированная, обезличенная, превращенная в сувенир, вручаемая, будто христианский «Оскар», лучшему паломнику, статуэтка Девы Марии, пошло отсвечивающая гладким глянцем мертвого пластика, - та самая, которая с постера фильма смотрит на зрителя пустым равнодушным взглядом.

=Кот=

Сухой паек

Фильм, снятый в одной из классических европейских манер последнего времени (много молчания, много прозы, мало поэзии и красоты, сезон - европейская бесснежная зима, погода - пасмурная, форма одежды - ветровки), выносит нашим современникам на редкость жесткий приговор, и делает это как-то подчеркнуто тихо, вяло, без особого интереса к результатам безжалостного анализа. Это при том, что в результатах значится как минимум паралич эмоций, как максимум - незамеченная, на ходу случившаяся смерть. Духовная смерть.

В «Лурде» теорема о том, что цивилизованный мир все больше похож на безнадежного больного, доказывается через призму отношений современного человека к Богу, религии, Чуду. В качестве материала для изучения избраны французы - народ, чьи храмы давно пусты (и это никого не огорчает). Божественное, впрочем, оказывается предлогом: на деле предметом исследования является способность современного человека чувствовать, любить, сострадать. Быть открытым, доверчивым, благодарным, искренним... Живым, в конце концов.

Результаты теста изложены выше. Тестируемый глух, слеп и черств, эмоционально дряхл, его сердце покрыто коростой бездуховности и бездушия (любопытно, как эти понятия, оказывается, близки друг другу).

Во Франции есть старинное место паломничества католиков - город Лурд, где, вроде бы, совершаются чудеса, и совершает их Дева Мария Лурдская. Лурд остается местом паломничества и сегодня, в наше атеистическое время. Город делает на паломниках хороший бизнес: паломников много. Правда, все они (по фильму, по крайней мере) - тяжело больные люди, часто инвалиды-колясочники. Те, кто на ногах, болен чем-то не столь явным. Или сопровождает колясочника.

Люди и не скрывают, что приезжают в Лурд как в экзотическую клинику - в нормальной не вылечили, может, в этой помогут. Подлинного религиозного чувства нет, похоже, ни у кого - хотя «Господи, помоги!» многие, наверное, могут произнести вполне искренне.

Главная героиня, парализованная Кристин, которую играет одна из самых чудесных актрис нашего времени Сильви Тестю, тоже приезжает в Лурд не затем, чтобы поклониться Деве Марии. Для нее паломнические поездки по святым местам просто наиболее доступный способ посмотреть мир (и она одна из немногих, кому хватает мужества искренне в этом признаться). Она очень больна, но не сдается: даже в том положении, в котором она оказалась, она пытается находить в жизни радость и новизну. Ее ярко-красная панамка - веселый мазок на сером фоне зимнего пейзажа - словно хочет сказать: «Мы еще повоюем». Она в этом фильме - одна из немногих живых.

Но поездка в Лурд, вероятно, долгожданная, доставляет Кристин мало радости. Дешевая гостиница, неразговорчивые эгоцентричные компаньоны, скучные, но обязательные посещения священно-оздоровительных процедур и некрасивый серый город. В полном соответствии с намеренно антипоэтической стилистикой фильма даже мессы здесь как-то особенно унылы: в уродливой современной церкви, без единого намека на те красоту и пышность, которыми обычно отличаются католические богослужения. Священники, благословляющие собравшихся, не выпадают из контекста: мрачные лица неприязненно замкнуты, страдания больных паломников им явно неинтересны.

В эстетическом решении картины убогая и уродливая функциональность современного быта - что светского, что церковного, - вступает в союз и диалог с душевной сухостью и пустотой человека, и богооставленность мира тонко отзывается отсутствием в нем зримой красоты.

В среде людей, страдающих за себя и своих близких, их добровольных и профессиональных помощников - волонтеров, монахинь, священников, служительниц при купальнях etc., - казалось бы, должны гореть и пульсировать сильные чувства, укладываемые в драгоценную формулу «Вера - Надежда - Любовь». Людям, объединенным общей бедой, общей надеждой и общей борьбой, полагалось бы ощущать себя братьями. Но от будней Лурда, от отношений приезжающих в этот город веет мертвенным холодом глубокого равнодушия к Богу и людям. Тут никто не сочувствует ближнему. Девушка-волонтерка, которую очень хорошо играет Леа Сейду (у нее получилась очень убедительная лохушка, которой внезапно надоедает возиться с увечными), с простодушной легкостью бросает свою беспомощную подопечную и убегает развлекаться с парнями. Монахиня с исплаканным лицом, примеряющая на себя роль святой, - так недобро шепчутся у нее за спиной, - свысока отчитывает девушку-колясочницу за то, что ее без ее просьбы слишком близко подвезли к благословляющему кюре. Мать тяжело больной девочки смотрит на ее более здоровую ровесницу с нескрываемой горячей злобой (это чувство, наверное, окажется самым глубоким в пространстве этого фильма). Люди, делящие в столовой один столик, общаются скупо, неприязненно, как-то поджав губы. Никому не приходит в голову улыбнуться другому. Сердца этих людей словно замерзли и покрылись пылью.

Лишь один персонаж, некая загадочная старушка, добровольно берет на себя роль ангела-хранителя и помощницы Кристин, брошенной своей волонтеркой, но ее манера, поведение, поступки, всегдашнее молчание выглядят столь странными и неестественными, словно авторы фильма хотели сказать, что старушка эта - не реальный живой человек, а некий символ. Впрочем, и символ на улыбки не очень-то щедр.

Моментом истины (в принципе, уже изреченной) становится для персонажей фильма чудесное исцеление одной из паломниц. Скупые поздравления сквозь зубы, зависть, почти ненависть («Почему она? Почему не я? Она что, лучше других?»). Что ж, может, она и впрямь лучше, и впрямь ближе к Богу, чем многие, - ее глаза, по крайней мере, не затянуты пленкой безразличия, и в ней явственно видна душа, живая душа. Хотя - и этот момент стоит отметить, - пережив чудо исцеления, она реагирует на него словно сквозь сон. Она не смеется, не плачет и не обращается с благодарственной молитвой к той самой Лурдской Деве, к которой приехала поклониться. От ее компаньонов ждать счастливых слез тем более не приходится. Их неспособность не только порадоваться за девушку, но хотя бы просто отметить свершившееся чудо, на минуту выйти из приросшей к коже скорлупы бесчувствия, выглядит как диагноз более страшный, чем те, что записаны в их медицинских карточках. Максимум, на который оказывается способен переживший Чудо мир, - это скрепя сердце сделать для чудесно исцелившейся исключение и впустить ее в экскурсионный автобус, несмотря на отсутствие ее имени в списке получателей сухого пайка. Это же экскурсия для тех, кто может ходить, а когда списки составлялись, она этого еще не могла.

Самое же печальное в этом фильме - то, что портрет современной цивилизации получился очень реалистичным, может быть, лишь слегка заостренным (что может быть оправдано замкнутостью больных на своих страданиях). Этим «Лурд», на мой взгляд, отличается от классических мизантропических киноконструкций, с которыми хочется спорить в духе «вы пугаете, а мне не страшно». В «Лурде», несмотря на наличие чудесного исцеления, к сожалению, почему-то веришь всему.

9 из 10

Andrea-588