Фрагмент

• Экранизация по произведению: Фёдор Достоевский

• 2 премии Юсси в категориях: Лучший сценарий и Лучшая дебютная работа

Положительный взгляд

По-моему, главная ошибка в суждениях об этом фильме - это то, что его считают экранизацией. Название вводит в заблуждение, и зритель, усевшийся перед экраном, ждёт очередной экранизации Достоевского - а через двадцать минут начинает плеваться и возмущаться, что тут от великого русского классика осталось вообще.

Заглавие, пожалуй, никакой другой функции, кроме отсылочной, не несёт. Действительно, от первоисточника осталось три - четыре сюжетных хода, а половина персонажей «растворилась» в другой половине. Каурисмяки создал свой мир, но, с моей точки зрения, если бы он тупо экранизировал книгу, зачем это было бы нужно?! Дублировать то, что и так все знают?
Герои у Каурисмяки лишены всей той возвышенной мотивации, которая есть у персонажей Достоевского. Первое, что мы видим, - это то, как некто Раккихайнен, то бишь Раскольников, идёт и без всякой мотивации совершает убийство. Как выясняется дальше, никакой мотивации действительно нет, философии тоже (если не считать философией какой-то принцип, который Раккихайнен «хотел убить» - впрочем, больше о нём не говорится ни слова). Новоиспечённому Раскольникову просто по фиг, что делается вокруг, он живёт в каком-то вакууме, а само убийство оказывается актом мести за смерть любимой девушки. Сонечка (Эва) тоже не хочет ничего, кроме как избавиться от ненавистного любовника, и из-за духовной пустоты идёт к Раскольникову (почему так - непонятно; ср. ту же сюжетную линию в другом фильме Каурисмяки - «Огни городской окраины»). Сам этот любовник (Лужин - Свидригайлов) бросается под колёса трамвая после потери Сонечки. Миколка оказывается бомжом, который сознаётся в преступлении, когда ему уже ничего другого не остаётся - ведь он завладел вещами убитого, взяв у Раскольникова ключ от камеры хранения; у Достоевского, как мы помним, этот персонаж был не кем-то, а самим носителем искупительной жертвы. Даже образ самого Порфирия Петровича занижается и нивелируется до полной заурядности.

Что же получаем в результате? Мир, из которого вынут вектор движения и где наказание определяется не какими-то общими моральными нормами, как у Достоевского, а лишь тем, что в качестве оного сам определяет себе каждый (по словам Раккихайнена). А каждый чувствует себя именно «тварью дрожащей», «насекомым», вот и получается, что его наказание определяется его зажатостью, некоммуникабельностью и отсутствием целей в жизни. Лишён всего этого только Разумихин (финн с большими усами) - он, как никак, всё же что-то делает - учит английский, хочет поехать в Швецию, - но и то это далеко не Разумихин Достоевского, не человек-«солнце» отнюдь.

Вердикт: кино понравится далеко не всем, собственно, это видно по низкому рейтингу фильма. Однако тот аргумент, что Достоевский - великий русский классик и переосмыслять его нельзя, не принимается. Извините, в искусстве никто никому ничего не должен. К тому же качество экранизации явно выше, чем у того же нового «Тихого Дона». Это точно.

9 из 10

Pantagruel

Наказаны без преступления

Причины и логика в фильме почти отсутствуют. Поскольку все мы знаем сюжет одноименной книги, мы самостоятельно наполняем бессвязные действия героев смыслами и мотивами. Но есть ли они?

История в картине бестолкова до комичности. Люди с какой-то тупой бесчувственностью совершают зло и добро, убивают и влюбляются, едят, спят, ходят, дышат. Все попытки разобраться, что к чему и зачем упираются в тупик. Нам, людям, свойственно искать закономерности жизни. Мы хотим понять логику мира, нам нужно верить, что все гармонично, у всего есть свои цели, что в конце концов мир устроен рационально.

Аки Каурисмяки рискнул предположить, что это не так. Или не совсем так. А что, если мы только думаем, что наша жизнь подчинена какому-то замыслу, что наши поступки совершаются по каким-то законам и что вообще жизнь устроена справедливо. Если абстрагироваться и посмотреть на планету людей со стороны, не окажется ли, что все просто так? Так, как есть, без всяких причинно-следственных связей, идет само по себе. Один без толку живет, другой без толку умирает, и нет никаких общих принципов.

Может, тогда и в фильме нет никакого смысла? Мне думается, что это не так.

Каурисмяки смотрит на своих бесприютных героев с юмором и даже какой-то нежностью. Люди в картине все без исключения вызывают жалость и даже умиление. Они живут, работают, мучаются. Нам так хочется, чтобы их жизни озарил свет. Но света нет. Как нет и тьмы. Виноваты ли в этом герои? Преступление в том, что они родились, а наказание - и есть сама жизнь. Разве они не запущены в эту жизнь, как насекомые в банку? Поживут, поживут, а потом их раздавит огромный топор. Тот самый, которым главный герой расчленил таракашку в начале картины.

Это, конечно, интеллектуальная игра, эдакая головоломка. Но если бы Каурисмяки был только насмешлив, если бы он изучал своих персонажей лишь с научной холодностью, эксперимент не имел бы большой цены. Но он умудряется сделать так, что мы ощущаем его любовь, жалость и мудрую улыбку. А это уже самый настоящий гуманизм.

7 из 10

Elpedifor80