Трейлер Nº2

Присутствие великолепия. Оригинальный трейлер

Награды:

ММКФ, 2012 год
Победитель (1):

Приз зрительских симпатий

Номинации (1):

Приз за лучший фильм - Золотой «Святой Георгий»

Пьетро переезжает в Рим, где ему за копейки удается снять шикарную квартиру, требующую, правда, серьезного ремонта. Очень скоро он замечает, что вещи в квартире из раза в раз оказываются не на том месте, а из пустых комнат доносятся странные звуки. Совершенно очевидно, что он живёт здесь не один.
Когда-то здесь произошли трагические события, и дом оказывается населен привидениями - актерами популярной в 40-е годы, но бесследно исчезнувшей театральной труппы. Главному герою предстоит разгадать тайну их гибели...

Когда все дома

«Если перед тобой закрывается одна дверь, всегда приоткрывается другая дверца. Надо лишь постучать».

Эстетика мелодраматизированной комедии, доведенной до белого каления или, иными словами, фарса, - явление весьма характерное для итальянского театра и кинематографа. И дело не только в крикливо-сварливой тональности речи аппенинцев, их кипящей южной крови или оглядке на всех и вся сквозь очки подозрительности и таящейся в кустах потенциальной вендетты. Во всем виновата их органическая неспособность серьезно смотреть на вещи, толково, трезво, рассудительно оценивать происходящее и особенно самих себя. И быть может именно поэтому столь привлекательной и свежей выглядит стилистика картин Ферзана Озпетека, режиссера, за более чем три десятилетия практически полностью натурализовавшегося в Италии, но чья принадлежность к нации гордых османов бойко и зычно дает о себе знать.

Его девятая полнометражная картина продолжает ясно наметившуюся творческую тенденцию, а точнее интерес к доброму психологическому юмору ситуаций. Юмору остроумному и остроязыкому, возникающему спонтанно, сиюминутным порывом. Не зная снисхождения к человеческим порокам, этот юмор все же не задыхается в колкостях, всегда оставаясь добродушным и самоироничным. Но особую прелесть фильмам Озпетека придают щедро рассыпанные отсылки к новостям и злободневностям, волнующих обычных читтадини, будь это намеки на нелегальных мигрантов, эвфемистически называемых «экстра-коммунитариями» (страшное ругательное слово, произносимое только шепотом и в присутствии адвоката), или мощная консистенция гей-тематики, лишенная, правда, театрализованной пошлости. Именно такого рода любовная игра с деталями создает не только ощущение серпантинчатого праздника, хлопушек и задорного веселья, но и изумительный эффект некоего стоп-кадра эпохи.

На этом фоне история Пьетро Понтекьевелло (Элио Джермано), наивного провинциала-недогея, перебравшегося в Рим, чтобы покорять актерские подмостки, а по совместительству штопающего по ночам круассаны, - уходит на второй план. Поиски себя, своего призвания, своей половинки застревают где-то на этапе когнитивного диссонанса с собственным рассудком, но великолепное присутствие то ли в доме, то ли на авансцене его больного воображения горстки непонятно откуда заброшенных судьбой людей постепенно возвращает ему душевное равновесие и уверенность в себе. То помогая, то мешая Пьетро в этом смысле, к общему фуршету то и дело присоединяются колоритнейшие персонажи его многоюродной сестры (Паола Миначчиони), актеров труппы Аполлонио (из которых выделю Маргериту Буй и юного Маттео Савино). Также запоминаются эпизодические, но яркие сцены с Ливией Морозини (89-летняя Анна Проклемер), с неуемной домохозяйкой Джеей (Джеа Мартире), с девочками-припевочками у барной стойки, пекарями-азиатами и конечно же, угарно-умилительной транссексуалкой.

«Magnifica presenza» - это не только забавная вещь в себе или серия частушек, это еще и спектакль о судьбе и открывающихся возможностях, поэтому здесь есть место и серьезным мыслям. Чистая комедия, беспластовая, поверхностная, возможна только в пирожных голливудских проектах. Где еще, например, встретишь такое трепетное отношение к творчеству старых мастеров? Но кроме прозрачных аллюзий на «Бесславных ублюдков» Тарантино, на «Трансамерику» Таккера и «Завтрак на Плутоне» Джордана, на фильмы Кастеллани, Висконти, Трюффо, Озпетек не стесняясь цитирует и самого себя (особенно его пленяет десертно-кулинарная тема, столь изящно обыгранная в «Mine vaganti» и «La Finestra di fronte»). Потрясающий баланс между плотностью смыслового потока и легкостью подачи, а следовательно, и зрительского восприятия - один из козырей режиссера. И если добавить к этому неизменно талантливо подобранный к контексту музыкальный материал и предельно выразительный выбор операторских ракурсов, то стоит ли удивляться европейскому успеху этого авторского проекта?

Остается только сожалеть об идиотизме горе-локализаторов, которые в очередной раз испоганили название картины, кажется, не без помощи печально известного переводческого сервиса. Хотя сервис яростно защищается, утверждая, что дело все-таки в идиотизме локализаторов. Вся надежда теперь на прокатчиков, у которых есть в запасе еще парочка месяцев, чтобы исправить ситуацию и донести до зрителей сие «Великолепное присутствие»!

Kreisler

Отсутствие определённости

На мой взгляд, главная особенность новой работы итальянского режиссёра турецкого происхождения Ферзана Озпетека «Присутствие великолепия» (знатоки языка оригинала утверждают, что более точный перевод - «Великолепное присутствие») - это сознательная и умышленная НЕОПРЕДЕЛЁННОСТЬ всего и вся. Автор намеренно сводит к альтернативе толкование каждого сюжетного мотива, каждой экранной перепетии. Нам, зрителям, всё время предоставляется право решать самим: может быть, подразумевается ТО, а может быть, на самом деле, всё-таки ЭТО!? Подобный «принцип неопределённости», с одной стороны, конечно, интригует, но с другой стороны, далеко не всегда придётся по вкусу тем зрителям, кто привык мыслить более рационально и конкретно.

Но давайте немного о сюжете. Он, вроде бы, незамысловат. Молодой паренёк Пьетро (в его роли Элио Джермано), мечтающий о театральной карьере, приезжает из итальянской провинции в Рим. Здесь при помощи риэлтора Марии (Паола Миначчиони) Пьетро в старом доме снимает квартиру, и устраивается на работу по специальности кулинара/кондитера. Все помыслы молодого человека направлены на изучение актёрского искусства, хотя вопрос о предрасположенности Пьетро к этому делу остаётся открытым. Что касается личной жизни главного героя, то здесь ситуация такая: Пьетро испытывает страстную, но неразделённую любовь... к парню! Но всё вышеописанное - цветочки, ягодки же в том, что на добросовестно снятой Пьетро квартире с первого же дня появления там нового хозяина настойчиво проявляют себя некие толи люди, толи призраки...

А теперь посмотрим бесстрастным взглядом на любую сюжетую данность картины. Вот, допустим, простой, казалось бы, вопрос: гомосексуалист ли Пьетро? Ответ, вроде бы, очевиден, если главный герой влюблён в парня. Да, но в начале картины Пьетро недвусмысленно обнимается с Марией, а значит, не всё так ясно... Кстати, Мария - кем она является главному герою? К концу фильма я понял - кем-то вроде пятиюродной сестры. То есть, и здесь неопределённость - де-юре её можно записать в родственницы Пьетро, но де-факто записывать её туда совсем не стоит. Перейдём от этих «пустяковых» вопросов к вопросу основополагающему: театральная труппа, «соседи» Пьетро по квартире - реальные лица, или существующие лишь только в воображении главного героя? Кто-то из читающих эти строки нетерпеливо воскликнет, как в известной телеигре: «Ответ готов!», безаппеляционно указывая на второе - на галлюцинации Пьетро. Но получается, что такой читатель машинально подписывается под тем, что главный персонаж фильма изначально болен, и что мы с вами всего-то-навсего просмотрели картину о психически нездоровом человеке.

Я же говорю - любую деталь здесь можно интерпретировать как в одну сторону, так и в другую. И ещё раз повторю, что автор добивался такого эффекта сознательно. Вот даже вопрос жанровости «Присутствия великолепия» неоднозначен и спорен. Картина якобы принадлежит к комедийному жанру. Но если так, то даже грустные комедии Г. Данелии по сравнению с фильмом Озпетека должны показаться суперсмешными. Нет-нет, глянцевая комедийность (если она вообще тут есть) понадобилась только лишь затем, чтобы скрыть куда более явную грусть картины.

В общем, полная недосказанность, двусмысленность, дуализм. В каком-то смысле, интерактив, где зритель может сам, по своему усмотрению, выбрать собственную стратегию интерпретации фильма, своё личное видение подтекста картины.

7 из 10

Дерсу_ Узала