Трейлер Nº2

Трейлер

Стилистически совершенно не отличаясь от «Украденных поцелуев», «Семейный очаг» в том же регистре повествует о жизни Антуана Дуанеля в Париже, смене им, как и в прошлом фильме, работ и жизни в браке. Сюжетных завихрений и драм в фильме нет вовсе, элегический взгляд на жизнь преобладает и даже распад брака - не трагедия. Трюффо назвал Клода Сотэ самым французским из режиссеров, но три фильма про Дуанеля(не считая «400 ударов») вряд ли можно превзойти во «французскости», если под ней понимать погруженность в мелочи, легкость и импрессионистичность, необязательность.

В фильме почти отсутствуют унылые и тоскливые нотки, преобладает созерцательный взгляд на социум. В этом смысле встреча в борделе героя с отцом жены явлляется показательной - сцена, которая могла стать в ином фильме источником неловкости, стыда и даже конфликта, носит совершенно безэмоциональный характер. Персонаж фильма, узнав, что в планируемой книге Дуанеля не будет ни труб ни барабанов рекомендует автору так и назвать ее - «Ни труб, ни барабанов». Так можно назвать и три фильма про взрослого Дуанеля, представляющие собой своего рода антологию взросления городского мещанина.

7 из 10

prouste

Шествие мятежного, вечно ищущего и, в лучшем случае, через раз находящего, но, зачастую, куда больше теряющего, нежели обретающего Антуана Дуанэля по извилистой стезе дел душевных, столь же богатой на преграды, сколь и скудной на взаимность, в конечном счете, достигло своего закономерного, но вряд ли ожидаемого исхода. Отгремел в сердце гул четырёхсот ударов, притупилось чувство 20-ти лет, вернулись поцелуи, отобранные украдкой и, в конце концов, настал черед жизни супружеской, что для птицы высокого полета обременительней камня, привязанного к шее утопленника.

Французы - нация воистину потрясающая, у них решительно всё встречается в возмутительном избытке. Их женщины всегда (ну ладно, практически всегда) чуть более кокетливы, чем того требуют нормы приличия, а мужчины, опять же, всегда (вот тут уж без всяких исключений) дети чуть больше, чем того требует здравый смысл. Потому, если принять во внимание, что мужчина в своих повседневных заботах и, даже в степени их переживания есть не кто иной, как взрослый ребенок, то француз, без всякого сомнения, - ребенок вдвойне. И порой его ребячество, касающейся вещей серьёзных по определению, приобретает черты обаятельного озорства, в своем задоре граничащее не то с наигранной легкомысленностью, не то с форменным безрассудством.

Вот таким вот, бесконечно играющим мальчуганом, по сути, и был Франсуа Трюффо, выдававший миловидную улыбку там, где другие привыкли хмурить брови. Лишившись примера благочестивой семьи еще в раннем детстве, впоследствии он так и не сумел на личном опыте испытать все её преимущества, хотя и пытался неоднократно. Оставшись до конца своих дней человеком, отрицающим всякие супружеские ценности, Трюффо не переставал удивляться завидному постоянству людей, вступающих в брак по собственной инициативе. Ведь, в сущности, что может быть притягательного в добровольном ограничении личных интересов, выливающимся в бесконечный клубок компромиссов и невозможность полноценной свободы?

Именно поэтому Трюффо с неистовым любопытством созерцал семейную жизнь, но никак не изучал её подноготную, ведь наверняка чувствовал себя неосведомленным в вопросах подобного толка и не смел пускаться в философствования на пустом месте. Учитывая простодушную инфантильность, его наблюдение подчас походит на шаловливое подглядывание за жизнью соседей по лестничной клетке, в котором озорства больше, чем в глазах ребенка, совершившего мелкую провинность.

Любопытно, что такой подход, по сути, оказался наиболее проникновенным, ведь не только свел общее к частному, но и обрисовал контуры едва ли не идеального семейного очага, в котором супруги если и прибегают к маленьким хитростям, то только ради обоюдной выгоды, а чувство взаимной привязанности превыше адюльтера, поскольку гораздо сильнее в эмоциональном плане. В таких отношениях крайностей не существует: если муж просит жену одеть очки, то только потому, что её нынешний облик видится ему пресноватым, но никак не из-за прежней подружки, страдавшей близорукостью. Если супруга нуждается в уединении, то только потому, что послеродовая депрессия это нехилый гормональный стресс, а не следствие отчуждение от мужа. Но осознается всё это отнюдь не сразу, особенно если во всем привычно видеть обратную сторону медали.

Axl