Трейлер [Кинопоиск]

Трейлер [Youtube]

Сезар, 2014 год
Победитель: Лучший режиссер (Роман Полански)
Номинации:
Лучший фильм
Лучший актер (Матье Амальрик)
Лучшая актриса (Эмманюэль Сенье)
Лучший адаптированный сценарий
Лучший звук
Лучший саундтрек

Каннский кинофестиваль, 2013 год
Номинации: Золотая пальмовая ветвь

Strike, dear mistress, and cure his heart

После не самой удачной экранизации популярной пьесы «Резня» Ясмина Реза, очередное обращение Романа Поланского к драматургическому материалу воспринималось с настороженностью. Тем более будучи показанным на Каннском кинофестивале 2013 года, лента была почти не замечена критикой и прошла мимо официальных наград. Да и возраст уже не тот, чтобы удивлять и хулиганствовать, но Роман Поланский опять доказал, что не зря он один из лучших режиссёров нескольких поколений. И хотя этот материал своего рода киноверсия театральной адаптации известного романа Леопольда фон Захер-Мазоха, на деле вышло, что Поланский вернулся к собственным истокам.

И вроде бы это довольно простая история прослушивания актрисы театральным режиссёром, где театр и жизнь переплетаются, пьеса перестаёт быть просто пьесой, а копия вытесняет оригинал, чтобы заново прочесть оригинал, неожиданно пробиваются мотивы «Ножа в воде», «Тупика», «Ребёнка Розмари», «Жильца», «Писателя-призрака», Альфреда Хичкока, Франца Кафки. Ведь в сущности, герой «Венеры в мехах» - драматург, который решил дебютировать в режиссуре, точно такой же без вины виноватый (в данной роли Матьё Амальрик поразительно похож на самого Поланского в молодости), который в странной абсурдной стрессовой ситуации постепенно начинает терять собственную идентичность и меняется местами со своей оппонентшей. Хотя казалось бы, в чём же его вина? Неужели в том, что он родился мужчиной? Ведь финал можно свести и к такой банальной интерпретации, благо привязанный к фаллическому кактусу, беспомощный герой, который ничего не может противопоставить обнажённой «Венере в мехах», так и кричит об этом. Ведь это противостояние «мужское-женское» с игрой в «хозяина и слугу» остроумно перевернуто с ног на голову.

Каждый хочет быть любимым, но в отношениях всегда есть доминирующий партнёр. И не только в паре «мужчина-женщина», но и в «первоисточник-адаптация», «режиссёр-актёр», «творец-творение». Но иногда в порядок вещей вламывается сам Дьявол в лице абсурдных обстоятельств (что интересно, следующий запланированный фильм Романа Поланского называется просто «Д») и путает все карты. Конечно же, Дьявол - это Женщина, которая благодаря своей виртуозной игре не только станет «хозяйкой», «богиней» для режиссёра Тома, который втайне даже мечтает о чем-то подобном, но и сама становится автором и режиссёром, а тот, кто ещё недавно держал всё в руках становится очередной марионеткой в многовековой игре под названием Жизнь. Можно сказать, переиначивая сюжетный мотив, что когда нам кажется, что мы хозяева жизни, может выйти так, что Судьба сделает вас её заложниками. И остаётся только уповать на спасительный рассвет.

Outcaster

Хвала безумию

В старом, занюханном театре с потрёпанной вывеской и наклейками «Спектакль отменен» вместо обоев сидит привычно убедительный в своей унылости Матье Амальрик, непонимающе глядя трагически-лягушачьими глазами на вульгарную полуголую Эммануэль Сенье, пришедшую к нему на прослушивание. Само собой, по мере эволюции её образа желание постановщика побыстрее спровадить навязчивую девку вскоре уступит место потребности узнать, кто это такая и откуда она так хорошо знает не только роль, но и его самого. Вот тогда-то и начнётся полноценный сеанс иронического психоанализа с элементами садо-мазо, двусмысленного травести и социотроллинга от юного душою в свои восемь десятков Романа Полански.

Бог резни сошёл со сцены, и на неё вальяжно-властной походкой прошествовала богиня любви в кожаном корсете и ошейнике. Призрак Захер-Мазоха мелькает между кадров, довольно взирая на то, как разыгрываемая парочкой талантливых французов пьеса начинает понемногу поглощать реальность, чтобы в итоге вытеснить её в область фикции. Гремит невидимая чашка с кофе, шелестят существующие лишь на словах ветви деревьев - а устами изображаемых персонажей герои фильма без привычных купюр этикета говорят о чём-то важном, личном и столь пикантном, что воздух вокруг них всё громче звенит сексуальным напряжением, в паузах между репликами становящимся просто оглушительным.

Хитрый Рома не боится смеяться ни над собой, ни над зрителем, ни над обществом - и делает это с таким увлечением и задором, что наблюдателю сложно не проникнуться. Нетрудно догадаться, кого инкарнирует в «Венере в мехах» поланскиподобный Амальрик, учитывая наличие у него партнёршах собственно жены франкополяка. Передавая шуточный феминистический привет своей «Горькой луне», режиссёр намеренно размывает границы между действительностью зашуганного театрала Тома и миром его разнузданных грёз, воплощаемых дуэтом на сцене. Реальный разговор и обмен сценарными фразами всё более плавно перетекают один в другой, прозорливость таинственной актрисы становится всё более невероятной, пока наконец ошарашенный мужичок не оказывается полностью вывернутым перверсиями наружу, а аудитория перед экранами - недоумевающей: то ли смеяться и аплодировать, то ли плеваться и крутить пальцем у виска.

Главное достоинство «Венеры» - это глубинный эротизм, возникающий из управляемой химической реакции между лицедеями и той самой многозначительной иронии, которая делает его острее и насыщеннее. По сути картина представляет собой полуторачасовой фривольный анекдот - с изрядной долей абстракции, фантастическими допущениями и фабулой, где есть катарсис, но фактически нет развязки, эдакая «Эмили Мюллер» в редакции господина Фрейда. Однако мало какой анекдот оставляет публику не только хихикать/морщиться (в зависимости от воспитания), но и задаваться некоторыми весьма смелыми вопросами относительно собственного бытия. Ведь кто знает, что осталось бы от тихих, примерных семьянинов, если бы в момент уединения их застигло исполнение самых смелых фантазий, на которые только способна неискоренимо животная натура человека?

lehmr