Трейлер: #2

Трейлер: #1

«Зимняя спячка» (тур. Kış Uykusu) - кинофильм режиссёра Нури Бильге Джейлана, выход на экраны которого ожидается в 2014 году. Фильм удостоен «Золотой пальмовой ветви» 67-го Каннского кинофестиваля.

• Источником вдохновения для создания фильма послужили рассказы Антона Чехова - «Жена» и «Хорошие люди», а также произведения Льва Толстого, Фёдора Достоевского и Вольтера.

• Картины Ильи Глазунова, которые он нарисовал для первого романа Фёдора Достоевского «Неточка Незванова», стали источником вдохновения при создании постера фильма. Кстати соответствующую картину можно увидеть в комнате Нихаль.

• Режиссер Нури Бильге Джейлан рассказал, что для фильма было отснято более 200 часов материала, и его изначальная версия получилась длиной 4 часа 30 минут. Но в итоге ее урезали до 3 часов 15 минут.

• Халук Бильгинер трижды отказывался от роли из-за своей загруженности в театре. Но в итоге режиссер Нури Бильге Джейлан настоял на том, чтобы график съемок спланировали в соответствии с расписанием Бильгинера.

• Получение фильмом «Золотой пальмовой ветви» совпало со столетием турецкого кино.

• Сценарий к фильму состоит из 285 страниц.

• Имя главного героя, Айдын, означает «мыслящий человек» в переводе с турецкого.

• Это второй турецкий фильм, выигравший «Золотую пальмовую ветвь». Первым был фильм «Дорога» (1982).

• На написание сценария ушло 6 месяцев.

Производство

Фильм был снят турецкой кинокомпанией «NBC Film» в сотрудничестве с турецким «Zeynofilm», немецким «Bredok Film Production» и французским «Memento Films». На съёмки также было выделено 450 000 евро европейским фондом «Eurimages». Съёмки фильма происходили в течение 2-х зимних месяцев в Каппадокии, после чего последовали 4 недели работы над студийными сценами в Стамбуле.

Картина рассказывает о человеке по имени Айдын, бывшем актере, который открыл небольшую гостиницу где-то в Анатолии. Зимой, когда на анатолийскую степь падает снег, он остается там один на один с двумя женщинами...

Сон, от которого не проснуться

Перед нами новое творение прославленного турецкого постановщика Нури Бильге Джейлана, чьи фильмы за последнее десятилетие не раз оказывались воспетыми критиками и награжденными всевозможными призами, включая престижнейший Каннский кинофестиваль. Не стала исключением и «Зимняя спячка», за которую турок, наконец, отхватил долгожданную «Пальмовую ветвь». О справедливости решения каннского жюри говорить не приходится: Джейлан уже давно был записан в любимчики Лазурного берега, так что ему стоило дать ветку хотя бы за упорство, с которым он раз за разом привозил на смотр свои немногословные ленты в надежде победить. Что интересно, добиться заветного приза ему удалось благодаря картине, в которой чрезвычайно много говорят.

Как и предыдущий фильм Джейлана, «Зимняя спячка» - это избыточное трехчасовое разговорное кино, в котором вся драма спрятана в диалогах. История пожилого, не снискавшего славы театрального актера, который руководит гостиницей с характерным названием «Отелло» и сдает квартиры в забытом всеми городке, помещена в излюбленные джейлановские пейзажи заснеженных гор и безликой степи Анатолии, подчеркивающие внутреннюю стагнацию героя. Основной конфликт ленты разворачивается между двумя сословиями: богатых, довольных жизнью интеллектуалов здесь представляют главный герой Айдин и переехавшая к нему свежеразведенная сестра, тогда как бедными, но не утратившими свою гордость, оказываются отсидевший в тюрьме спившийся шахтер и его семья в виде молчаливого сына, больной матери, жены и брата имама. Последние уже несколько месяцев не могут выплатить Айдину арендную плату. К этому примешиваются не только нереализованные амбиции героя, но и его скверные отношения с молодой красавицей женой, изнывающей от скуки и подавленности своим циничным супругом, перебранки с назойливой сестрой и нескончаемые размышления высокого порядка, вырывающиеся из уст любого заходящего в кадр персонажа. Такие слова как честь, достоинство, смысл жизни, непротивление злу и подобные им понятия занимают большую часть разговоров героя, поскольку говорит он в основном с людьми его же круга. Когда же перед ним появляются представители низшего сословия, Айдин сразу начинает строить из себя дурака, не знает что сказать, а после бранит докучливых «бедняков» за отсутствие высших духовных ценностей в авторской колонке, которую он регулярно отправляет в местную газету.

Несмотря на вроде бы ясную, хотя и крайне условную структуру, разобраться в том, кто кому симпатизирует и какие между героями отношения у пытливого зрителя получится лишь к середине второго часа. Джейлан, по старой привычке, не стремится сразу же раскрывать все карты, а слово за слово, небольшими мазками рисует широкую картину нравственного падения и застоя человеческой души, тотальной спячки, в которую впали лучшие человеческие качества главного героя. Только на этот раз никаких тузов в рукаве у режиссера не оказалось, и это вполне объяснимо.

Джейлана, при всех его художественных заслугах, всегда сложно было отнести в категорию гениальных постановщиков: его творчество постоянно шло по своеобразной кривой, на которой по-настоящему талантливые картины чередовались с крепкими, но беспомощными в своей внешней безупречности работами. Дебютные «Поселок» и «Майские облака», поразившие критиков аутентичным минимализмом с национальной примесью, сменил с виду выдающийся оммаж Тарковскому «Отчуждение», который, по сути, так и не вышел за рамки эпигонства; за редким по своему бесстрашию исследованием отношений мужчины и женщины в «Климатах», последовали шумные и броские «Три обезьяны», за криками которых обнаруживалась зияющая пустота, что, однако, не помешало Джейлану забрать приз за «Лучшую режиссуру» в Каннах. Казалось, «Однажды в Анатолии», в конце концов, вывела турецкого самородка на новый уровень: крайне запутанная криминальная история о поиске трупа, прикидывавшаяся нео-вестерном, оказалась небывалой силы картиной о разбитых человеческих судьбах, где драма персонажей угадывалась в скупых фразах и едва уловимой нервной улыбке. Так что, когда «Зимняя спячка» презентовалась на Лазурном берегу, вопрос стоял только один: действительно ли Джейлан - уникальное кинематографическое явление? Сейчас, после долгожданного просмотра, можно честно сознаться, что нет.

В «Зимней спячке», как и всегда у Джейлана, в очередной раз обнаруживаются следы любимого учителя, Тарковского, особенно в эпизодах с лошадью; кроме того здесь присутствуют многочисленные отголоски его предыдущих картин, хотя к финалу вся история, с её нескончаемыми диалогами, отстраненными планами и заснеженными видами неожиданно срывается на территорию Терренса Малика - на последних минутах в кадр вторгается оператор Любецки, а закадровый голос начинает что-то бубнить о прощении на фоне неземной красоты картинки. При желании, в новом творении турка, среди вороха идей и сталкивающихся друг с другом концепций, можно найти и несколько интересных мыслей, занимательных бытовых зарисовок, каких-то незаметных деталей, которые чудом оказываются не погребены под грудой высокопарного философствования, интересного, кажется, только самому режиссеру. Однако ни в коем случае не стоит давать «Золотой пальмовой ветви» обмануть себя. Как писал один знаменитый кинокритик: «Жизнь слишком одна, чтоб тратить ее на Джейлана».

Ре

До покупки билета в кинотеатр мне хотелось пошутить над названием фильма, намекнув на то, как тонко оно описывает состояние зрителя, измученного большим хронометражем и нескончаемыми беседами. Как глубоко я заблуждался! Трёхчасовой сеанс эстетико-интеллектуальной терапии подошёл к концу быстрее, чем можно было ожидать. Мир по ту сторону экрана оказался таким близким и понятным, что с трудом верится в его турецкое происхождение. Нури Бильге Джейлан создал универсальное произведение искусства, базирующееся на высших достижениях советского кино и русской литературы. Опираясь на наследие Чехова, Толстого, Достоевского, позднее творчество Тарковского, режиссёр добился редкой глубины, не растеряв при этом кинематографической привлекательности.

События «Зимней спячки» разворачиваются в турецкой глубинке, где бывший театральный актёр Айдын (Халук Бильгинер) содержит небольшой отель. Компанию ему составляют две женщины: жена (Мелиса Сёзен) и сестра (Демет Акбаг). Нихаль значительно младше своего избранника. Финансовое благополучие позволяет девушке не тратить время на работу, а заниматься тем, что ей кажется по-настоящему важным. Её увлечение благотворительностью станет причиной для семейного конфликта, в котором перед зрителем раскроется характер взаимоотношений Нихаль с мужем. Неджла, в свою очередь, кажется, не очень довольна унылой провинциальной жизнью в доме брата. И это тоже хороший повод для длительных диалогов: несколько неловко брошенных фраз и брат с сестрой уже упражняются в словесном фехтовании. Задеть человека, да так, чтобы остаться при этом в рамках приличий, это ведь целая наука, в которой они оба весьма преуспели. Режиссёр, мастерски переплетая несколько тем, в качестве основного связующего звена использует эпизод с мальчиком, кинувшим камень в машину Айдына. Оказывается, что паренька, совершенно не похожего на хулигана, тяготила обида за отца. Исмаил (Неджат Ишлер) задолжал Айдыну плату за аренду дома, но бывший трагик не склонен слишком часто контактировать с арендаторами, перекладывая ответственность на помощника. Ему больше нравится писать еженедельные колонки в местную газету, затевать философские беседы с кем-то из родственников или приятелей и искать материал для книги о турецком театре. Он и не подозревал о том, что визит приставов, конфисковавших у отца мстительного мальчика телевизор и холодильник, закончился дракой. Гордость и буйный нрав Исмаила, принимающего посещение хозяина дома за новую попытку унижения, становятся причиной очередного скандала, который, однако, пытается сгладить Хамди (Серхат Кылыч), его родной брат. Хамди - имам. Человек сложный, интересный и неприятный. Он хочет казаться дружелюбным, но за его заискивающей улыбкой, не сползающей с лица, временами проскальзывает раздражение. Полная противоположность прямолинейного Исмаила. Впрочем, главному герою они оба не нравятся, хотя этого он старается не показывать.

Конечно, личности Айдына стоит уделить особое внимание. Он человек культурный, образованный, здравомыслящий и старающийся быть тактичным. «Ислам - религия цивилизации и высокой культуры», - пишет Айдын в своей статье, но делает это не из-за своей религиозности, а с целью обличить «лукавство, убожество и неопределённость» имама. И это его понятным образом характеризует. В нашем герое сочетается склонность к гуманизму и неумело скрываемая мизантропия. Айдын совершенно искренне хочет соответствовать своим представлениям о хороших людях. Однако даже его готовность идти на компромиссы исходит от ума, а не от сердца. В раздражённом состоянии он не стесняется свысока припечатать неучтивую сестру, что должно бы по его собственному разумению походить на братский искренний совет, но является на деле лишь мелочной местью. Поскандалив с женой, Айдын тут же готов состряпать вполне удобоваримую логическую конструкцию, объясняющую его не самые справедливые упрёки - чем бы вы думали? - желанием помочь! За его разумным предложением обсудить ситуацию кроется не жажда примирения, а желание подробно описать свою позицию, которая, на первый взгляд, лишена серьёзных слабых сторон. Это не беседа. Он поучает жену! Неужели так важно быть правым? Может, стоило бы в критический момент просто молча обнять Нихаль, не накаляя ситуацию? Отношения - не шахматная партия, тут не необязательно побеждать, лучше сотрудничать. Гроссмейстерские ловкие ходы, цель которых - выставить себя в лучшем свете, в семейной жизни не так уместны, как способность к пониманию любимого человека, как тонкая чувствительность к его внутреннему состоянию. «Ты образованный, честный, беспристрастный, но иногда используешь эти качества, чтобы давить и унижать, ты ненавидишь людей...» - говорит Нихаль мужу. Конечно, она права, и Айдын это понимает: ему хочется стать лучше, но даже обычное доброе дело, совершённое философствующим турком, выглядит почему-то картинной попыткой откупа от совести. Найдёт ли главный герой в себе силы измениться, измениться в угоду семейному благополучию - это, строго говоря, главная интрига фильма Джейлана.

Прекрасно, что у такого кино есть свой зритель. Этому немало поспособствовала высшая награда Каннского кинофестиваля, которой и была удостоена «Зимняя спячка». Из эстета и стилиста, снимающего, прежде всего, красивые фильмы, турок вырос в настоящего Автора. Психологический реализм Джейлана фактически делает из его работы путеводитель по отношениям. И это прекрасно! Помните хор бабушек из вступления к «Астеническому синдрому» Киры Муратовой? «В детстве, в ранней юности я думала, что стоит только всем людям прочесть Льва Николаевича Толстого, и все-все всё поймут. И станут добрыми и умными». Своё детство я оставил позади, но до сих пор верю в то, что сила искусства способна изменить мир к лучшему. Не стоит ожидать от кино или литературы каких-то простых готовых рецептов, способных в одночасье преобразить человека, прильнувшего к томику Фёдора Михайловича или зашедшего случайно на сеанс «Зимней спячки». Как и главного героя фильма Джейлана интересуют общечеловеческие ценности. Да, они не новы. Да, об этом уже много всего было написано, много всего было снято. И всё же, мне кажется, что если и существуют вечно актуальные темы, то они касаются как раз вопросов морали, нравственности и человеческих взаимоотношений.

iow